Акционерное общество женщин

Полина на даче теперь читала Ветхий завет. Похоже, именно в те времена мужское и женское начала стали рассматриваться как противоположные принципы. Маскулинность символизирует духовное, культурное, рациональное и универсальное, и даже божественное, а феминность – природное, телесное, нерациональное и частное. И даже греховное, а вслед за этим сатанинское. Ведь если вдуматься – ведьм, сжигаемых на кострах, всегда было несоизмеримо больше, чем колдунов! Эти оппозиции детерминированы отнюдь не половым диформизмом людей, а нормативными и ценностно-иерархическими характеристиками западного типа философствования.

На этот диформизм, столь удобный для объяснения практически всех процессов в двуполом обществе, как теперь хорошо стало ясно Полине, повелся Аристотель. Мужчина отождествлен им с понятием Человек. Только он – полноценный гражданин, носитель рациональности и политичности, он, подчеркивает Аристотель, «по своей природе выше, а женщина – ниже, вот первый и властвует, вторая находится в подчинении»[16].

– Вот скажи, Кать, – требовала Полина, – при чем тут природа?

– Ни при чем. Явная нищета философии, – соглашалась Катька. – Заявить, что первый властвует, а вторая находится в подчинении «просто по своей природе». На этом строить всю конструкцию общества. Возмутительно! Природа в этой фразе – чистая подмена понятий. Природа как форма существования мира и природа женщины как ее половая детерминированность – две разные вещи. Природа мира не трансформируется сама собой, а природа женщины трансформируется в течение всей ее жизни. Но до нас все было пущено на самотек. Мужики, начиная с этого козла Аристотеля, внушили женщине, что «ее природа» – быть существом более низкого порядка, чем мужчины. Ей и в голову не приходит, что она может и должна управлять собственной трансформацией. Надо собирать совет директоров, корректировать нашу стратегию брендинга.

Выслушав Катькину речь, Совет директоров и приглашенные гении вице-президенты открыли дискуссию, не обещавшую быть краткой.

– По-моему, Катя, тебя опять куда-то занесло. – Кыса, как обычно, была полна скептицизма. – Не тебе Аристотеля с пьедестала свергать.

– А почему нет, собственно? Мне Аристотель не сват и не брат.

– Аристотель, – подхватил Влад, – делит общество на две соподчиненные сферы – политики, то есть полиса, и экономики, то есть дома. Так ему удобно было упорядочить картину общества. И объявляет, что предназначение экономики, то есть низшей сферы домашнего хозяйства, – это служить…

– Знаем, знаем! – загалдели все. – Никто Аристотеля в руки никогда не брал, но эту идею повторяют как великую истину.

– Даже тогда это было лукавство, а уже теперь-то эта картина просто устарела. Теперь экономика точно главнее политики, – авторитетно заявила Кыса.

– От Ветхого завета мы получили лукавое определение понятия «природа». Лилит, первая жена Адама, отказывалась спать с ним, потому что тот все сверху норовил пристроиться, говоря, что бог создал ее для того, чтобы она «служила человеку». Полное свинство, – заявляла Полина.

– Вслед за тем Аристотель родил идею о примате политики над экономикой, хотя в обществе все наоборот. Из этих двух не связанных между собой, но одинаково ложных постулатов родился третий: удел женщины обслуживать потребности мужчин, потому что это закон природы, – пыталась Катька вести свою линию.

– Вот так и дурят нашего брата уже который век, – особо не вникая в Катькину линию, соглашалась Кыса.

– Лучше бы феминизм вообще не затевали, он только все карты спутал, – заявила Алена. – За европейской философией права стоят тысячелетия, от Аристотеля или, как Полина теперь раскопала, даже от Ветхого завета. Построенное на ней общественное устройство худо-бедно развивалось, катилось по накатанной. Потом две тетки, при этом еще большой вопрос, что они собой представляли, Цеткин и Люксембург, затеяли смуту. Никогда не поверю, что женщины в рамках движения феминизма всего добились сами. Просто мужики смекнули, что им от феминизма огромный прок. Они могут от женщин не только постиранные рубашки требовать, но и много чего другого, на что те способны. Дать им какие-то права, заодно кучу новых обязанностей, но оставить на десятых ролях. Но вообще-то об этом можно и на даче потрендеть, под мартини. А Совет директоров зачем собрали?

– Не зря я читала Ветхий завет. – Полина хотела быть услышанной. – Подумайте только, когда это было! И подумайте, что до этого уже прошли тысячелетия доисторических времен. Все это время мужчины предпринимали титанические усилия, чтобы подчинить себе женщину. Именно в доисторические времена им это удалось, и тем самым была нарушена целостность андрогена…

– Кого? – всколыхнулся Коля Денисов, который, похоже, уже начинал дремать под перепевы основательниц.

– Андрогена, человека, изначально бывшего единым и просуществовавшего в таком состоянии неизвестно сколько.

– Андроген? – переспросил Коля. – Что-то новенькое в вашем, девушки, лексиконе.