Актуальные проблемы современной лингвистики

2. В концепции Э. Гоффмана <...> фрейм ассоциирован с английским словом framework (каркас) и указывает на «аналитические леса» – подпорки, с помощью которых мы постигаем свой собственный опыт. <...>

3. Общее родовое обозначение набора понятий типа: схема, сценарий, когнитивная модель, «наивная», или «народная», теория <...> как система категорий, структурированных в соответствии с мотивирующим контекстом. Некоторые слова существуют для того, чтобы обеспечить коммуникантам доступ к знанию таких фреймов, а одновременно категоризуют опыт в опоре на систему понятий. Мотивирующий контекст, в свою очередь, – корпус пониманий, структура практик или история социальных установлений, на фоне которых нам кажется постижимым создание конкретной категории в истории языкового коллектива <...>.

4. Единица знаний, организованная вокруг некоторого понятия, но, в отличие от ассоциаций, содержащая данные о существенном, типичном и возможном для этого понятия. Фрейм обладает более или менее конвенциональной природой и поэтому конкретизирует, что в данной культуре характерно и типично, а что – нет. Особенно важно это по отношению к определенным эпизодам социального взаимодействия – поход в кино, поездка на поезде – и вообще по отношению к рутинным эпизодам. Фрейм организует наше понимание мира в целом, а тем самым и обыденное поведение (скажем, когда мы платим за дорогу или покупаем билеты привычным для нас образом) <...>. Фрейм при таком подходе – структура данных для представления стереотипной ситуации (типа: нахождение в комнате, ритуал детского дня рождения), соответствующая обычно частотным, но иногда и непродуктивным стереотипам. С каждым фреймом связано несколько видов информации: об его использовании и о том, что следует ожидать затем, что делать, если ожидания не подтвердятся. <...>

Задание 1. Сопоставьте предложенную в работах А. Вежбицкой реконструкцию концепта «Друг» как элемента русской (советской) национальной концептосферы с материалами соответствующих статей «Словаря ассоциативных норм русского языка» и «Русского ассоциативного словаря».

Каковы результаты ваших наблюдений: насколько удачным, соответствующим современным представлениям русских о дружбе и друзьях, является результат концептуального анализа, проведенного А. Вежбицкой? Отразились ли в последнем по времени создания ассоциативном словаре какие-либо модификации русского национального концепта «Друг»?

Материал для анализа А. Вежбицкая СЕМАНТИЧЕСКИЕ УНИВЕРСАЛИИ И ОПИСАНИЕ ЯЗЫКОВ (М., 1999)

3. Модели «дружбы» в русской культуре

Внимание западных, особенно американских, студентов, изучающих русский язык, часто обращают на себя русские модели «дружбы» «friendship» (я поставила слово «friendship» в кавычки, потому что само это слово воплощает в себе определенную категоризацию и интерпретацию отношений между людьми, отличную от той, которая отражена в русском языке).

Например, Хедрик Смит в своей получившей заслуженное одобрение книге «Русские» (The Russians) писал:

Их [русских] круг общения обычно более узок, нежели круг общения западных людей, особенно американцев, которые придают такое большое значение общественной жизни, но отношения между русскими обычно более интенсивны, требуют большего, оказываются более длительными и часто больше дают людям.

Я слышал о супружеской паре, отправленной на два года на Кубу; другая семья взяла их сына-подростка к себе в двухкомнатную квартиру, и без того переполненную. Когда поэтесса Белла Ахмадулина вышла замуж в третий раз, они с мужем оказались без гроша, и их друзья купили им целую обставленную квартиру. Стоит диссидентствующему интеллектуалу попасть в трудное положение – и истинные друзья преданно отправятся на выручку, невзирая на ужасающий политический риск...