Актуальные проблемы уголовного права, криминологии и уголовно-исполнительного права. Выпуск 7

Многие уголовно-правовые запреты противоречили Всеобщей декларации прав человека[37] (принята 10 декабря 1948 г. на III сессии ГА ООН), Международному пакту о гражданских и политических правах[38] от 16 декабря 1966 г. (СССР подписал настоящий Пакт 18 марта 1968 г., документ ратифицирован Указом Президиума ВС СССР от 18 сентября 1973 г. № 4812-VIII; Пакт вступил в силу для СССР с 23 марта 1976 г.), Международному пакту об экономических, социальных и культурных правах[39] от 19 декабря 1966 г. (Пакт ратифицирован Указом Президиума ВС СССР от 18 сентября 1973 г. № 4812-VIII; вступил в силу для СССР с 3 января 1976 г.), а также иным международным актам о правах и свободах человека.

Происходящие в стране в 80-х – 90-х гг. XX в. процессы демократизации общественно-политической жизни, фактической интеграции в международное сообщество и правовое поле обусловили отмену уголовных статей, грубо нарушавших «права и свободы человека». В частности, в 1989 г. была отменена уголовная ответственность за антисоветскую агитацию и пропаганду. Указом Президиума ВС РСФСР от 8 апреля 1989 г. была исключена статья об уголовной ответственности за «распространение заведомо ложных измышлений, порочащих советский общественный и государственный строй». В 1991 г. из УК РСФСР 1960 г. были исключены ст. 142, 227, 198, 209.

Предусмотренная в УК РСФСР 1960 г. гл. 4 «Преступления против политических и трудовых прав граждан» в период демократических реформ и укрепления правовых гарантий прав и свобод граждан, расширила не только свое название, став именоваться «Преступления против политических, трудовых, иных прав и свобод граждан» (Законом РСФСР от 21 марта 1991 г. № 945-I)[40], но и содержание, включив в себя ст. 133.1 «Нарушение избирательного законодательства (законодательства о референдуме) лицом, ранее подвергавшимся административному взысканию»; ст. 133.2 «Нарушение законодательства РФ о собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях»; ст. 139.1 «Преследование граждан за критику» (введена еще Указом Президиума ВС РСФСР от 30 октября 1985 г.); ст. 140.1 «Воспрепятствование законной профессиональной деятельности журналистов».

На волне демократических преобразований 13 июня 1996 г. в России был принят новый УК РФ[41], основанный на положениях Конституции РФ 1993 г. и «общепризнанных принципах и нормах международного права», построенный в отличие от советских уголовных кодексов на других началах – во главу угла поставлена охрана прав и свобод человека и гражданина от преступных посягательств. Раньше традиционно первое место в иерархии ценностей, охраняемых уголовным законом, занимали государственно-партийные интересы, и, соответственно, Особенная часть открывается разделом «Преступления против личности», охраняющим конституционные права и свободы граждан.

Эти преобразования отражают главную мысль, главную идею современной российской уголовной политики, удачно сформулированную Н. И. Загородниковым еще в 1994 г.: «устанавливая уголовную ответственность за то или иное вредоносное деяние, государство в каждом конкретном случае, в конечном счете делает ради защиты человека и его разнообразных потребностей, интересов, прав и свобод»[42].

4) внедрение и расширение компромисса в уголовном праве. Под «нормами уголовного законодательства, допускающими компромисс», в литературе понимаются нормы, в которых лицу, совершившему преступление, гарантируется освобождение от уголовной ответственности или смягчение наказания в обмен на совершение таким лицом поступков, определенных в законе и обеспечивающих реализацию уголовно-правовой борьбы с преступностью. Такой «компромисс» может применяться для устранения (смягчения) вредных последствий преступления, обеспечения прав и законных интересов потерпевших и обвиняемых, склонения виновных к самообнаружению и сотрудничеству с правоохранительными органами, выявления латентных преступлений, повышения раскрываемости зарегистрированных преступлений, экономии уголовной репрессии, сил и средств правоохранительных органов и т. п.[43]

Следует согласиться с А. В. Наумовым, что «допустимый в разумных пределах компромисс» между преступником и государством (в лице правоохранительных органов), между преступником и потерпевшим способен реально повысить как возможность уголовного закона в охране прав и интересов потерпевших от преступления, так и обеспечить достижение общепредупредительных задач[44].