Актуальный архив. Теория и практика политических игр.

Все, что происходит в парламенте после 30 сентября, происходит без моего участия. Но это не означает, что я «умываю руки». Отнюдь нет. Огромно мое сочувствие к молодежи, певшей на баррикадах. И ради нее, этой молодежи, я готов продолжать работать. Я сохраняю солидарность со средней депутатской массой, ибо они в этот момент показали себя с хорошей стороны. Что касается политиков, то они… обязаны думать, думать и еще раз думать, а не становиться пешками в чужих деструктивных играх! Ибо речь идет о России.

Сейчас начались публикации, которые повторяют всю ту чушь, которая говорилась обо мне в августе 1991 года и ранее, еще зимой 1990 года. Искреннее желание помочь нормальным, не потерявшим чувства государственной ответственности людям разобраться в хитросплетениях играющих элит выдается за манипулирование, а действительные манипуляторы пытаются спрятаться за раздуваемый ими «кургиняновский миф». Все это смешно и гадко. Но момент слишком острый, чтобы поддаваться чувству брезгливости и замыкаться в себе.

Я обращаюсь к правительству с требованием, осознав двусмысленность происходящего, немедленно и в кратчайшие сроки снять оцепление, прекратить любой силовой прессинг, дать полную возможность для нормализации политического процесса и обеспечения его развития в русле Конституции и действительной демократии.

Я обращаюсь к парламенту с тем, чтобы он в ближайшие часы и дни не выпустил из-под контроля поддерживающих его людей и политические силы. Я констатирую, что сегодня, как никогда, они могут стать и становятся объектами грязных и враждебных России манипуляций.

Я обращаюсь к политическим партиям с призывом, наращивая воздействие на правительство и предпринимая все возможное для активизации борьбы за отмену антиконституционных указов Ельцина, вместе с тем не терять голову и не превращаться в пешку в чужой и деструктивной игре, «пристегиваясь» намертво к неконституционным структурам.

Теперь — о перспективах на завтра и о своем месте в процессе.

Я думаю, что целый ряд политических сил (о чем я уже предупреждал) пропустили момент для формирования политических партий вместо вялых и эклектических коалиций. И я считаю своим долгом всячески содействовать становлению партийной структуры недефектного типа. Пусть минимальной по количеству, но — КАЧЕСТВЕННОЙ. Это первое.

Второе. Идущий процесс завершает для меня определенный период, начатый появлением в «Независимой газете» заметки «Тайный советник кремлевских вождей». Этот этап для меня пройден. Двигаться в этих политических кабинетах в статусе чьего-либо консультанта я больше не буду. А находиться в них в каком-либо ином статусе я не стремлюсь.

В той нехватке людей и идей, которая будет иметь место в период 1995–1997 годов, я могу, если меня к этому призовут, фигурировать в качестве человека, занятого политикой. Но, повторяю, не в ранге «советника».

Третье. Диалог с обществом не обрывается, а усиливается. Я и мои товарищи не уходим в подполье (если нас туда не загонят) и не прячемся в «башню из слоновой кости». Общество получит от нас новые книги по политической теории и по основам государственного строительства. Общество получит от нас с еще большей интенсивностью выпускаемый журнал и, надеюсь, политическую газету. «Экспериментальный творческий центр» будет еще более эффективно заниматься региональными процессами. Знаний о них у нас пока недостаточно (что, в частности, показали и мои курильские поездки), но мы довольно быстро исправляем наши упущения в этом вопросе.

Мы сумели сформировать группу единомышленников. И это показали события последней недели. Руководимый мною клуб «Постперестройка» стал в эти дни политической структурой, и он будет расти и крепнуть, возможно, превращаясь в настоящую партию. Время покажет.

Четвертое. Я предвижу, что мне будут ставить палки в колеса в двух направлениях:

1. Волны дискредитации — но это уже было.

2. Попытки найти компромат на организацию и ее «скрутить». Уже искали. Но «трудно найти черного кота в темной комнате, особенно, когда его там нет». А даже если это и удастся, то я всегда считал, что лучшее создается в подвалах. И у меня есть «вредная» черта — делать то, что замыслил. А те игры, которые происходили в Белом доме, убедили меня, что мое дело — правое и необходимое. Мы и дальше будем вскрывать игру и противодействовать ей, если она такого скверного толка. Я уверен, что главный наш ресурс, молодежь, будет расти и интеллектуально, и политически. И она не простит блефа, не простит «омарионечивания», не простит торговых сделок за ее спиной на «черном» политическом рынке.

И главное, что я довожу до вашего сведения на этой пресс-конференции — что если я ранее морально и интеллектуально противостоял «скверным играм», ведущимся за счет страны и народа, то со вчерашнего дня я такого противодействия оказывать не могу. А отвечать морально (да, именно морально!) за то, в чем я не участвую, — не желаю.