Акудник

Снял ружьё дедовское с плеча, взвел курки, как говорится «я не трус, но я боюсь», так, наверное. И тут на меня накатила, какая-то волна непонятного ужаса… Я не знаю, вообще, как это назвать, но мне стало реально жутко! Такое со мной было только один раз, когда я в детстве, гуляя с мамой в старом парке, отошел от неё в кустики и увидел перед собой оскаленную морду здоровенной собаки, с меня ростом. Она просто оскалилась, даже не зарычала, но вид её огромных желтых клыков и капающей из открытой пасти слюны, вверг меня в такое состояние, что я описался… и стоял как столб, не шевелясь. Меня парализовало от ужаса. Когда перепуганная моим исчезновением мама вломилась в эти кусты, и плача, начала меня теребить, я просто молча показал ей на собаку. Но мама её не увидела! Для мамы её почему-то не существовало. Она, что-то причитая, двинулась в ту сторону, куда я показывал пальчиком, и раздвинула там кусты, собаки там уже не было. Но ведь мгновение назад она там БЫЛА! И когда мама, подхватив меня на руки, понесла домой, я смотрел назад, туда, где стоял до этого, и опять видел там этого зверя, смотревшего нам вслед. И вот сейчас я опять ощутил ту же детскую жуть.

– Ну, здравствуй Саша! Я смотрю, ты уже пришел в себя?

Я одновременно услышал и увидел вошедшего мужика. Не знаю, как его одним словом описать для себя. Наверное, подходит «разный». Он действительно был разный – постоянно и притом незаметно менялся. Он менялся чуть-чуть, но это было не угрожающе, а как-то по-доброму, наверное. Возраст? А подошло бы ему и сорок, и пятьдесят, а иногда и шестьдесят. Вот так как-то. Одет он был в простую, не заправленную в шаровары, рубаху из какой-то не крашеной холстины.

– Здравствуйте, а Вы меня знаете? Извините, но я Вас, кажется, не помню. – Я попытался подняться, но тело не слушалось меня.

– Ты лежи, лежи, ещё рано. – Он не пояснил, правда, чего рано, но, наверное, вставать рано.

– Вижу, у тебя куча вопросов, один другого обгоняет, не переживай – ты все узнаешь. Причем очень скоро. Завтра и начнем, а сегодня еще отдыхай. И не переживай ты так – Иван, которого ты знаешь, как Петровича, уже знает, что с тобой все в порядке, что ты у меня.

Мдааа… Интересно, а как он сообщил ему и, главное, как узнал про Петровича? Сбегал, что ли в деревню или позвонил?

– Завтра, я же сказал – завтра! – Усмехнулся он. – И зови меня Потапом. Так меня когда-то звали.

Ого! Потап этот мысли читает что ли?!

– Ты тоже, кстати, это можешь. – Улыбнулся Потап. – Все, отдыхай!

Я успел увидеть как он махнул в мою сторону рукой и мой разум провалился в никуда.

Вот и настало это «завтра». Я проснулся, в общем-то, в нормальном состоянии. Сразу же увидел Потапа – он сидел за столом, напротив меня и что-то толок в ступке. На столе, возле него лежали пучки каких-то сухих трав.

– Ну, как ты себя сегодня чувствуешь? – Не поднимая головы, спросил он. Интересно, он что – действительно, ясновидящий?!

– Сейчас, пару минут, полежи спокойно, я уже заканчиваю.

Да, ладно, полежу. Попробовал пошевелить руками и ногами, вроде бы нормально. В голове тоже вроде бы ясно, никакого «плавающего» состояния нет. Ну, не дергаюсь – сказано же полежи пару минут, лучше полежать, а то черт его знает, что там, в лесу, со мной было…

– Ну, вот и всё, порядок! – Он глянул на меня и подмигнул. – Сейчас все приберу, и подкрепимся немного. Поди уж и проголодался, а?

Только сейчас организм вспомнил про пищу. А ведь и правда, неплохо было бы чего-нибудь кинуть в желудок, что-то он начал напоминать о своей пустоте после пробуждения. Потап собрал оставшиеся травы и отнес куда-то в другую комнату, вернувшись, смахнул в ладонь тряпицей остатки своего гербария со стола и ссыпал все это в мешочек. Взял с полки глиняные кружки, принес из сеней кувшин, расписанный глазурью, и рядом положил каравай. С полки же взял еще один горшочек и деревянные ложки.

– Вот, вставай, да присаживайся. Только не торопись, потихоньку. Тебе ещё привыкнуть надо.

– К чему привыкнуть то? Я что не в своем теле? – Это я попытался пошутить так.

– Да нет же! Ты повредил позвоночник, когда упал в овраг. Но уже все в порядке. Отремонтировал я тебя. – И он улыбнулся. Добро так улыбнулся – так дедушка улыбается своему маленькому и любимому внуку.

Он налил из кринки молока в кружку, отломил краюху пахучего хлеба и сделал приглашающий жест – давай, мол, к столу!

Я потихонечку, немного побаиваясь резко двигаться, помня слова этого Потапа о позвоночнике, поднялся и, подойдя к столу, присел на табурет. Ну, вроде бы, нормально. Намазал хлеб медом из горшочка и, запивая молоком, с удовольствием его съел. А вкусно, черт побери, давно так по-простому и в удовольствие не питался! Он сидел напротив меня и посматривал, как я ем.

– Ещё?

– Нет, спасибо хозяин. – Мне не терпелось выслушать обещанное и по возможности всё.

– Ну, что ж, тогда ляг обратно, тебе не повредит. И слушай меня, только ничему не удивляйся, потому что это – ЕСТЬ.