Акула пера в мире Файролла-11 Снисхождение. Том 2

— Вот то-то и оно — Зимин протянул руку и потрепал меня по голове — Кто нам даст такое сделать? Да и не так все страшно. Это все муторно, это привносит в нашу работу некий дискомфорт и элемент непредсказуемости, но не страшно. Ну да, есть теперь в игре 'мертвые зоны', которые нам неподконтрольны. Что еще? Иногда вылезают какие-то квесты, о которых мы понятия не имели, это вообще пустяки, тем более что они не массовые, они скрытые, их еще поди, возьми. Изменился ряд старых квестов, но опять же непростых, а редких, которые не всякому игроку по зубам. Все это неприятно, но не смертельно. А что до Странника — раньше или позже мы его все равно прищучим, никуда он, сволочь такая не денется.

— Наделал делов этот Ставрос — заметил я — Навертел, понимаешь.

— Он был гений — печально сказал Зимин — Из тех, что человечество порождает не каждый год и даже не каждый век. И у него были обычные для гениев недостатки — гипертрофированное ощущение того, что именно он сам выбирает ту дорогу по которой идет в этой жизни и уверенность в том, что все получится именно так, как он задумал. Гении в большинстве своем наивны как дети, это их слабое место. Вот, в результате, все и вышло как обычно.

— Иллюзии сократили ему жизнь — утвердительно произнес я.

— Именно — кивнул Зимин — Ну, и изношенная сердечная мышца, разумеется. Не берег он себя, не берег.

— Само собой — я поднял бокал — Не чокаясь.

Мы выпили.

Наивны гении или нет, но Ставрос-то в итоге вас переиграл, поскольку получилось все именно так, как он задумал. И ничего вы сделать не можете, поскольку вариант у вас есть только один — полностью удалить игру. А этого игроки вам не простят и 'Файроллу' настанет если не конец, то что-то вроде того. Я уж молчу про вой в сети, погубленную репутацию и прочие радости подобного локального постапокалипсиса.

И — да, Старик, кем бы он не был, такого не простит.

Вот интересно — он вообще всю правду про сложившуюся ситуацию? Вот так, чтобы всю?

А если — не знал, но узнал? Скажем, от одной очень амбициозной сотрудницы, решившей сыграть не на стороне команды? Вполне логично, что с этого момента сотрудница сразу стала неприкасаемой, то есть — словом ее уколоть можно, а чем-то другим — ни-ни. Один из функционеров, тот, что умеет держать себя в руках, он кое-как с ней общается, а второй, тот который поимпульсивнее, предпочел нахрюкаться вусмерть, лишь бы ее не видеть.

Не исключено, что сотрудница эта донесла до руководства не все, а только то, что знала, а потому было решено вызвать на ковер не только ее и функционеров, но и некоего человека, который тоже в курсе ситуации. Как свидетеля вызвать.

Очень может быть, что все не так. Но в принципе — выглядят эти выкладки более-менее логично. И объясняет некоторые странноватые фразы из разговоров моих спутников.

— Эй, ты еще со мной? — отвлек меня от раздумий Зимин — Еще коньяку?

— С тобой — сказал ему я — Будь уверен.

— Я в этом и не сомневался — Зимин улыбнулся — Ты не гений, а потому точно знаешь, что лево — это лево, а право — это право. И ты всегда сделаешь правильный выбор, исходя из логики событий, а не каких-то мифических велений сердца.

— Это так — подтвердил я — А что, гении не знают, где 'лево' и где 'право'?

— Теоретически знают — Зимин снова налил в бокалы коньяку — Но поскольку они привыкли все подвергать сомнениям, то иногда им кажется, что все не так, как есть на самом деле.

Эту фразу я до конца не понял, а потому, распив с Зиминым еще один бокал, перебрался на другой ряд, закрыл глаза и моментально провалился в сон, глубокий и крепкий. Меня даже Танюша не смогла разбудить, когда принесли еду. Она, заметим, сама мне что-то заказала, я меню так и не посмотрел. Она деликатно трясла меня за плечо, но я просыпаться и не подумал.

Впрочем — кто так будит? Вот когда мне зажали нос пальцами, то это оказало необходимый эффект, я сразу проснулся.

— Вставай, боец — дружелюбно просипел Валяев, надвиснув надо мной и источая крепкий запах перегара — Все, мы на земле Чехии, только что приземлились.

— Да отпусти ты — я отцепил от своего носа его руку — Все, уже не сплю.

— Это хорошо — одобрил он — Скажи Максу, чтобы он мне похмелиться дал. Может, он тебя послушает? Этот ферт бутылку зажал и стюардессе велел мне ничего не подавать, кроме минералки. И она его послушалась, представляешь? Слушай, давай даже так — ты закажешь 'соточку', а выпью ее я.

— И не подумаю — я потер глаза — Во избежание. Там, дома — еще ладно, а здесь лучше повременить.

— Вы что, сговорились что ли? Одно и тоже у всех на языке — насупился Валяев — Ох, изменился ты, Киф, изменился. Раньше-то по-другому себя вел, опасливо, а сейчас — откуда что берется. Волю почуял?

— Крайним быть не хочу — и не подумал пугаться я — Это все ваши дела, мне в них лезть резона нет. И еще — не знаю, накой нас сюда вытащили, но с тобой похмельным мне будет все равно спокойнее, чем с пьяным. Ты знаешь, что нас сегодня ждет? Вот и я нет. Может выйти так, что нам друг друга поддержать надо будет, а значит, понадобится трезвый рассудок. У каждого.

Валяев тяжело вздохнул.