Акула пера в мире Файролла-11 Снисхождение. Том 2

— Перекусить — оборвал меня Ватутин — Само собой, тут хорошая столовая, не хуже, чем у нас, так что мы непременно в нее заглянем.

А, понятно, конспирация. Ишь какой он бдительный. Хотя — работа у него такая, всех подозревать. И ничего смешного в этом нет, пока он такой прикрывает мою спину, можно жить более-менее спокойно.

В кабинете, где сидели мои архаровцы, царила непривычная тишина. Никто не на кого не орал, никто ничем не возмущался.

Подобное было настолько непривычно, настолько удивительно, что я даже немного напугался.

Разбушевавшееся воображение сразу нарисовало мне ряд жутчайших картин.

В первой все мои подчиненные с перерезанными глотками, недвижимо сидят за своими столами и их кровь стекает на листы бумаги, на пол, на клавиатуру компьютеров.

Вторая картина являлась альтернативной первой, но более оптимистической, поскольку в ней все еще были живы. Но зато в ней они сидели за столами с приставленными к головам дулами пистолетов.

Третью я даже додумывать не стал, рванув дверь на себя.

Увиденное частично совпадало с картиной второй, оптимистической. Мои архаровцы в самом деле сидели за столами, молча глядя на Мариэтту, которая стояла посреди кабинета прижимая к своей груди огромный букет цветов.

— Ух ты — облегченно выдохнул я — Красивый. С днем рождения!

Надо же — забыл. Точнее — даже не знал. И Вика, зараза, не сообщила.

— У меня в апреле день рождения — Мариэтта сунула нос в букет — Овен я.

— Да? — я почесал затылок — Ошибочка вышла. Тогда в честь чего сия флора?

— Ей этот букет прислали с курьером— сообщила мне Таша — И записку к нему приложили, мол: 'Самой красивой девушке в 'Вестнике Файролла'.

Тут я совсем уж опешил, посмотрев сначала на Вику, которая стояла, поджав губы, а потом на Шелестову.

— Не-не, все верно — поймала та мой взгляд и верно его истолковала — Все так. И имя есть — 'Мариэтте Соловьевой'. Никакой ошибки.

Мэри глубоко и счастливо вздохнула. Подозреваю, что это не только первый букет в ее жизни, который прислали как в кино показывают — с курьером и запиской, а как бы и вовсе не самый первый букет, подаренный ей представителем противоположного пола просто так, без повода.

— Н-да — я подошел поближе к счастливо улыбающейся девушке — Ну и правильно всё, я и не сомневался. Красивой девушке — красивые цветы.

Странно это. Кто ей мог прислать такой букет? Разве что Костик, но он и цветы — две вещи несовместные. Вот если бы он ей веб-камеру последней модели прислал и жесткий диск, забитый до отказа японскими мультиками — это да, это в его стиле. А цветы — не уверен.

Тогда — кто? Надо про это Ватутину рассказать, это по его ведомству загадка. Может, чек какой остался или визитка фирмы-поставщика?

Вот же. Все-таки как маленький кусочек счастья меняет даже не очень симпатичную девушку. Вон — и глаза сияют, и румянец в полщеки, и волосы вроде не как 'воронье гнездо' выглядят, а как немного модерновая прическа.

— Ты их в банку поставь какую-нибудь — посоветовал я Мариэтте — А то ведь засохнут. Лен, у нас есть емкость под такой букет?

— У нас нет — развела руками Шелестова — У нас никто никому букеты не дарит. Мы или ругаемся, или едим. У рекламщиц есть, я видела. Сейчас принесу.

Когда все выяснить успела? Я с рекламщицами столько лет дружбу водил — и не знал про это. Хотя, с другой стороны — мне подобное было неинтересно, я там другие цели преследовал.

Отдельной проблемой оказалось отнять букет у Соловьевой — она ни в какую не хотела с ним разлучаться, так что к основной теме обсуждения, которую я наметил на сегодня, мы перешли далеко не сразу.

— Итак — спустя полчаса все-таки сказал я — Пусть с опозданием, но мы все-таки побеседуем о том, как нам не растерять уже имеющуюся аудиторию и как привлечь новую. Идеи есть?

— Как не быть — бодро сказал Самошников — Мы с Генкой предлагаем забабахать новый конкурс какой-нибудь.

— Свежо и оригинально — язвительно заметила Вика — А то у нас их мало.

— Отвергая — предлагай — реплика была у меня давно наготове, я от нее ничего другого и не ждал — У тебя есть что-то конструктивное?

Вика с недовольством посмотрела на меня.

— Мне некогда выдумывать новое — сказала она, напирая на слово 'некогда' — На мне весь еженедельник, если ты забыл. Кому-то ведь надо сводить материалы, редактировать их, делать макет, подписывать его в печать, общаться с типографией. Креатив хорош для тех, у кого на это время есть. У меня его нет.

— Возразить нечего — признал я — Убедительно. Ну, тогда мы тебя задерживать не станем, иди, занимайся этими действительно важными делами, чего тебе с нами сидеть, время терять? Правильно, народ?

В моем голосе не было ни капли иронии, в данном случае я был вполне серьезен. Я на самом деле так думал.

— Правильно-правильно — поддержала меня Таша, немного тем удивив.

Стройников с Самошниковым тоже кивнули, и даже Петрович помахал лапой из своего угла — мол, идите себе, Виктория Евгеньевна, не задерживайтесь. Вам — административное, нам — творческое.

— Отлично — щеки Вики вспыхнули как маки, она буквально метнулась в мой кабинет, хлопнув дверью.