Акула пера в мире Файролла-11 Снисхождение. Том 2

— Никогда у нас с тобой не будет изменения положения — Валяев невозмутимо намазывал горчицу на мясо — Ни в иерархии, ни даже в постели. С кем — с кем, а с тобой я не возлягу никогда — и ты это прекрасно знаешь. И говорить буду то, что захочу, независимо от твоих желаний.

— Тем не менее... — Вежлева сузила глаза и сжала кулачки, ее фигура была напряжена как струна.

— Киф, ты что стоишь? — перебил ее Зимин — Ты же хотел есть? Ну так и ешь, эти двое где-то час еще ругаться будут, так что же, тебе от голодной смерти помирать?

— И то — Марина внезапно улыбнулась, холод, исходящий от нее исчез, будто его не бывало — Что это я? Никит, что нам делить?

— Я не знаю — пожал плечами Валяев, отправляя кусок мяса в рот и отходя к креслу — Это ты затеяла скандал, впрочем, как и всегда. Сама ведь знаешь — я-то мухи не обижу.

— Да ладно — Зимин засмеялся — Я сам видел, как ты как-то на муху орал.

— Спьяну и не такое бывает — не стал спорить Валяев — Но я же ее не обижал, я ее оскорблял.

Пока велась эта дискуссия, я наложил себе еды и вернувшись в кресло, начал размышлять над словами Вежлевой о том, что она куда-то там 'призвана'. Уж не в Прагу ли? Если да — то все еще хуже, чем я предполагал. Я никогда не боялся женщин, да и ее я не боюсь, но при этом мне как-то хочется держаться от нее по возможности подальше. Так сказать — дружить на расстоянии. Сейчас у нас паритет — я вроде как ей ничего не должен, и она мне ничего не должна. Мы тогда, у входа в здание сквитались полностью. А эта поездка может здорово все поменять в существующем условном равновесии.

— Ну что — Вежлева села на подлокотник моего кресла и щелкнула меня по носу — Летим вместе?

— Судя по всему — да — прожевав кусок, ответил ей я.

— Был до этого в Праге? — поинтересовалась она и снова нацелилась на мой нос.

— Разок — я поморщился, отводя ее руку от моего лица — Не делай так больше, хорошо?

— Хорошо — покладисто согласилась Марина — Так не буду.

— А Азов? — спросил я — Его с нами не будет?

— Нет — покачал головой Зимин — Так случается — кто-то приглашен, кто-то нет.

Еще одна головная боль. Придется ему Азову про всю эту канитель рассказывать, а потом гадать — пронюхали про это мои нынешние сотрапезники или нет.

— Подытожим — Валяев подошел к столу и взял бутылку с коньяком — Марин, тебе накапать?

Тон его был спокойный, не сказать — дружелюбный. Будто и не было только что короткой, но агрессивной стычки.

— Само собой — прозвенел голос Вежлевой.

-Итак — Валяев вынул из бутылки пробку — Летим в пятницу вечером, рейс из Шереметьева в девять с копейками. Вечера, естественно. Выезжаем отсюда в семь часов — пробки, то, се... Самолет не частный, нас ждать не будет.

— Я бы даже раньше выехала — Марина шмыгнула носиком — Во избежание. Пятница, зима, как ты верно заметил — пробки. А еще может быть снегопад.

— Ладно, по ситуации — согласился Валяев — Будем в пятницу поглядеть. Машина всегда тут, нам же не такси вызывать? Ну, что — выпьем? Впереди веселые выходные!

Самое досадное — дальше было много разговоров, но я так и не смог задать самый главный для меня вопрос — я-то в Праге накой нужен? Они все — руководство, с ними все ясно, тем более, что в какой-то момент промелькнуло словосочетание 'годовой отчет'. Повторюсь — при чем тут я? Разве что как представитель подконтрольной организации? Понятно, что это бредовейшее предположение, но других-то нет.

Не из личной же симпатии меня Старик приказал привести? Хотя, если это так, то я точно никуда лететь не хочу.

Ну вот за что мне это все?

Я пил коньяк, который поначалу не пьянил, слушал беседы своих коллег, сам время от времени вставлял реплики и все больше грустнел. А что удивляться? Поводов для веселья я не вижу, причем ни одного.

Под конец я все-таки прилично нагрузился. Не так, как Валяев, который в результате заснул прямо в кресле, но изрядно. По крайней мере стены кабинета Зимина отчетливо пошатывались, как видно, их кто-то раскачивал извне.

А вот Вежлева была бодра как первокурсник в сентябре, хотя пила наравне с нами. Может, она через одну за плечо выливала?

— Пошли-пошли — вела она меня за ручку к лифту — Забавно, ощущаю себя законной супругой, которая подгулявшего муженька домой ведет. Слууушай, давай я тебя твоей деревенщине с рук на руки сдам? Смешно же будет.

— До судорог — представил я себе лицо Вики, все, что последует за этим и икнул — Предсмертных. Моих.

— Нет в тебе здорового авантюризма — прислонила меня к стенке у лифта Марина и нажала кнопку — И потом — а тебе не все равно? Ты же ее не любишь. Ты вообще никого не любишь, кроме себя.

— Да и себя не слишком — даже не стал спорить я — Можно подумать, что ты сильно от меня отличаешься.