Акула пера в мире Файролла-11 Снисхождение. Том 2

— Вопрос в цене — не согласился с ним я — Есть такая, которую я заплатить не готов.

— Это потому что ты не достиг согласия с самим собой — Валяев цапнул из коробки, лежащей на столе сигару — А все от того, что нет у тебя понимания главной цели жизни и душевного равновесия тоже нет.

— Душевное равновесие — Зимин презрительно сморщился — Кит, опять ты о каких-то отвлеченных вещах начал рассуждать. Что есть душа? Есть ли эта душа вообще? Вот скажи мне, Киф — у тебя есть душа?

— Не знаю, не щупал — я отсалютовал собеседникам бокалом и отпил коньяку, блаженно фыркнул и продолжил — Все что не трогал руками, то подвергаю сомнению. Я агностик.

— Вот это правильный подход — одобрил мои слова Зимин — Разумный и практичный. Я даже готов забрать обратно свои недавние слова.

— И тем не менее — люди цепляются за понятие 'душа' веками — упорствовал Валяев — В какой связи? Не просто же так?

— Люди и в пришельцев из космоса верят — Зимин скорчил забавную рожицу — И еще — в геенну огненную. Как с этим быть?

— Ты можешь опровергнуть или подтвердить их наличие? — Валяев решил бить врага его же оружием — Ведь они могут и существовать, почему бы и нет?

И эта парочка обменялась ехидными взглядами, а после уставилась на меня, ожидая моей реплики.

— Съесть бы сейчас что-нибудь эдакое — я повертел пальцами в воздухе — Жареное. Для души, которая то ли есть, то ли нет. Желательно с горчицей и хреном. Но можно и с майонезом.

Не люблю я как разговоры по душам, так и разговоры о душе. И особенно с данными собеседниками.

— Что за человек? — Зимин затянулся сигарой — С ним о возвышенном, о сути жизни человеческой, а он о жратве думает.

— Человек как человек — Валяев встал с кресла и потянулся — Из мяса и костей, которым для поддержания себя в форме нужны белки, жиры и углеводы. Мне, кстати, тоже они потребны, я тоже есть хочу. Макс, звякни кому-нибудь, пускай снеди принесут, в самом-то деле.

Последнее, в смысле — просьба позвонить, было вполне объяснимо — Елизы на посту не было, в приемной вообще царила непривычная тишина и пустота. Наверное, она за билетами в аэропорт уехала. Шутка.

— Скажи мне, любезный Киф, а что ты сегодня отчебучил в редакции? — спросил у меня Зимин, повесив трубку — Мне Ядвига звонила, всю щеку слюной забрызгала, орала, что ты какого-то ее сотрудника избил до полусмерти, требовала тебя привлечь к ответственности.

— Какой именно? — даже удивился я — Дисциплинарной или уголовной?

— Ну, из 'Радеона' как с Дона — властям выдачи нет — Зимин пригладил волосы — А любая другая ответственность тебе как слону горчичник — ты даже не почешешься. У тебя, дорогой друг, нет совести, потому и о дисциплине говорить глупо.

— Что да — то да — скромно подтвердил я — Точнее — чего нет, того нет.

— Но ты мне объясни — зачем? — Зимин положил локти на стол и с любопытством подался вперед — Морду-то зачем бить? Что за варварские методы?

— Привычка — вроде как даже изобразил смущение я — Сам знаю, что неправильно это, но поделать с собой ничего не смог. Рефлексы. Очень там пакостный тип был.

— Да набил — и набил — заступился за меня Валяев — Я тоже иногда.. Кхм... Бывает, в общем.

— При случае, если с ней столкнешься... — начал было Зимин, но я его беспардонно перебил:

— Извиняться не буду. Не тот случай. Ей только палец сунь — она мне руку по плечо отгрызет. А потом еще и на глотку нацелится. Проще говоря — не слезет она с меня потом.

— А вот это не самый плохой вариант — Валяев расплылся в улыбке — В смысле 'не слезет'. Ну, а что? Талия у нее тонкая, задница крепкая, а коленки круглые. Чего ж тебе надо еще, пройдоха?

— Ничего мне от нее не надо — чуть ли не сплюнул я — Мне надо нейтралитета, причем такого, что она здесь, я там и никто никому ничего не должен. Меня сам факт того, что она за меня кому-то слово замолвила насторожил до ужаса. А тут еще и извинения.

— Парень прав — Валяев посерьезнел — Что бы Свентокская сама что-то для кого-то, а тем более для него, сделала доброй волей? Небывалое событие, которое можно отнести к сфере волшебного и мистического.

— У нее бывают приступы доброты — сообщил Зимин — Особенно, если она что-то задумала. Но тут вроде все чисто, как по мне. Может, она вообще мировую хотела заключить, а это был шаг навстречу? Сказать она про такое сроду не скажет, но вот так хотела дать понять.

— Сомневаюсь я — Валяев со скрежетом почесал небритый подбородок — Ядвига — и шаг навстречу?

— Присоединяюсь — поддержал его я — Не верю я в такое.

— Шут с тобой — Зимин постучал ногтем по краю бокала, давая Валяеву понять, что, мол, посуду освежить пора — Не веришь — и не верь. Но ты при встрече с ней хоть рожу сделай покаянную. Ладно, хорошо, не покаянную, сделай равнодушную. Не скалься злорадно.

— Это можно — согласился я — Это приемлемо. Никит, и мне коньячку плесни!

Мы выпили, я закурил.

— Так, теперь к насущному, пока еду не принесли — Зимин затушил сигару в пепельнице — Киф, у нас для тебя радостная новость!

— А ну-ка, а ну-ка! — я захлопал ресницами и даже подался вперед.