Акулья хватка

Только этого не доставало. Фары привлекали бы к машине назойливое внимание.

- Спасибо, - он вернулся к машине. Мотоциклист ошарашено разглядывал тело Тейта. Худ попытался выглядеть непринужденно.

- С вашим пассажиром что-то случилось? - спросил парень.

- Беспробудно пьян. - Худ глянул через стекло. Один глаз Тейта открылся и отвратительно таращился. К счастью, нижнюю пасть его лица окутывала тень. Мотоциклист молчал, но, похоже, ничуть не поверил в такое объяснение. Худ шагнул вперед, перекрыв ему возможность видеть лицо в машине.

В моменты, подобные этому, глаза Худа скрывал ледяной холод. От них веяло скрытой угрозой. Ни одна черточка не двигалась на его лице. Он застывал, леденя взглядом собеседника, и тому, кто был способен постичь значение этого взгляда, вдруг открывалась морозящая душу бездна превосходства его разума и чувств. Воля Худа подавляла. Он, как никто другой, представлял из себя тот самый образ человека, игра с которым означала игру с огнем и вечностью.

Мотоциклист отвернулся и завозился с мотоциклом.

- Хорошая ночь, - заметил Худ.

- Да уж. А вы здешний?

- Да. А вы?

Парень не ответил. Худ закурил. Он видел, что парень заметил его одежду и внешность. Немного спустя, смерив в последний раз Худа внимательным взглядом с ног до головы, он развернулся и ушел.

Теперь Худ начал действовать быстро, хотя внешне оставался совершенно спокойным. Он обогнул машину, выключил фары, вернулся назад и открыл дверцу. Тейт стал медленно сползать вбок. Худ подхватил его и, легко взяв на руки, захлопнул машину. Свет фонаря ярко освещал обезображенное лицо. На противоположной стороне стоянки Худ увидел неосвещенную зону и направился к ней.

Там, куда куда не доходил свет фонарей, он обнаружил перевернутые лодки и сложенные грудой снасти. Осторожно пройдя среди сложенных куч, Худ оставил тело Тейта под одной из лодок.

"- Да, Туки, - думал он, - у тебя выдалась длинная дорога. Надеюсь, похоронят тебя по-христиански."

Возвращаясь назад среди моря машин, он стащил с головы шоферскую фуражку и сунул её в карман. Худ старался держаться подальше оттого места, где стоял "Фиат", и, сделав большой крюк, направился к выходу. Неожиданно он увидел мотоциклиста, оживленно беседующего с одним из распорядителей и полицейским. Они стояли под фонарным столбом, и Худ отчетливо видел, как парень выставил вперед руку с растопыренными пальцами, на которую внимательно смотрели его собеседники.

- Если это не кровь... - донеслась до Худа его фраза.

Худ посмотрел назад. За его спиной маневрировала машина, давая задний ход. Он легко мог спрятаться за ней, но если поднимут тревогу и оцепят стоянку, он окажется в западне, тогда как выход совсем рядом и можно попытаться проскочить. Лучше всего спокойно пройти мимо. Он приближался к этой троице. Подойдя совсем близко, поднял одну руку и начал почесывать голову, прикрывая лицо.

- Он мертв, говорю я вам.

- Ты видел, как он выходил, Джордж? - спросил полицейский.

- Я нет, - ответил распорядитель, - я был на том конце.

- Он очень высокий и здоровый мужик, - продолжал жестикулировать мотоциклист.

Худ почти поравнялся с ними. И тут почувствовал на себе взгляд мотоциклиста.

- О, погодите, так ведь... Господи, я могу поклясться, что это он. Вот он!

Худ прибавил шагу и услышал, как пошли за ним. Он выругался и побежал. Поднялся крик. Полицейский в любую секунду мог выхватить пистолет.

Худ едва ли имел преимущество. Мотоциклист был поджарый и здорово бегал. Худ уже выскакивал за ворота стоянки, когда услышал, как полицейский что-то крикнул и они все приостановились. Вот оно, подумал Худ и отпрыгнул в сторону. Укрыться было негде.

Прогремел выстрел и пуля, отлетев от каменной стены, за которой находилась набережная, рикошетом разбила фонарь. Худ мчался вперед. Целая флотилия освещенных лодок, покачиваясь на волнах, тянулась вдоль набережной в сторону порта. У кромки воды перед толпой людей стоял священник с распятием в руке и возвышалась статуя девы Марии. Люди из задней части толпы пробирались вперед, подходили новые зеваки и толпа не стояла на месте, все время двигаясь и бурля.

Худ мчался во всю прыть. Прогремел ещё один выстрел и слева послышался лязг металла. Но сейчас Худ уже почти поравнялся с толпой. Полицейский не мог больше стрелять и начал яростно свистеть. Худ обернулся. Мотоциклист вместе с каким-то мужчиной атлетического сложения быстро мчались вдогонку, но были ещё на приличном расстоянии.

Он влетел в толпу, остановился и дал себе пару секунд отдыха, пытаясь привести дыхание в порядок. Затем выхватил фуражку, и, наскребя в карманах всю мелочь, какая у него была, перевернул фуражку и бросил в неё все деньги. Вытянув её перед собой, Худ начал пробираться сквозь толпу.

- Не забывайте о вдовах и сиротах... Милостивые господа... мсье и мадам..., - заговорил он по-французски, - будьте так добры... для вдов и сирот. Спасибо, господа... Вдовам и сиротам... Благодарю...