Акулья хватка

- Э-э... добрый вечер. - Он продолжал машинально улыбаться. - Я просто... так сказать, мм-м, просто заглянул...тут он увидел отражение Худа в стеклянной витрине за стойкой бара. Выражение его лица едва заметно изменилось. На пару секунд улыбка погасла, затем просияла вновь. - Добрый вечер, сэр.

- Добрый вечер.

- Вы хотите увидеть Жожо? - спросила Кит.

- Да... Мне интересно... Я собирался...спросить... есть ли у него... немного...

- В общем, он там, - сказала она, указывая на соседний зал. - Но вам лучше дождаться, когда он освободится, что не так уж сложно, верно?

- Спасибо. - Его взгляд переместился с неё на Худа. Он неуклюже присел, как бы кланяясь, и, не стирая с лица улыбки, поспешил в зал. Присев на самый краешек стула, он составил ножки, сложил ручки и принялся смиренно созерцать. Худ допил свой стакан.

- Кто этот коротышка?

- О, - улыбнулась Китти, - завсегдатай, вот и все. По крайней мере, был. Во время последнего шоу - оно закончилось дней десять назад - приходил каждый вечер. Ну, скажем так, почти каждый. Он сидел за ближайшим столиком и просто пожирал девочек глазами.

- Они, случайно, не были затянуты в корсеты?

- Откуда вы знаете? Я бы вас запомнила, моряк.

- Мне телеграфировали в Уагадугу. Это было большое шоу в корсетах, да?

- В три действия. У нас где-то осталась куча фотографий. - Она пробежала глазами содержимое полки под стойкой. - не знаю, где они сейчас.

- А что он имел в виду, когда поинтересовался, нет ли у Жожо немного чего-то, черт побери, не знаю чего. Может, это он о корсете "на вечную память"?

Она улыбнулась.

- Да, связь с Уагадугу налажена здорово. Вы много чего там узнали, признайтесь. Он пытался купить два прямо с девушек. Я думаю, что сейчас он приперся из-за денег. Он удивительный человек. Настолько хотел купить эти корсеты, что мы, в конце концов, дали ему один. Тогда он начал приходить перед началом программы и твердить, что ему хочется выступить с номером, но это звучало несколько двусмысленно. Мы побоялись каких-нибудь, ну, как бы вам сказать, неприличных выходок, и ему отказали.

- А что вы называете неприличных?

- Извращения. Но он уверял, что это не так. Он - мим, и все, что ему хотелось, - выступать с десятиминутным сольным номером, изобразив любого из присутствующих в зале по его желанию. Мы его попробовали. Это оказалось удивительно. Он привык наблюдать за нашими посетителями. Мы выделили ему площадку и пятнадцать минут времени между выступлениями девушек. Он вышел и сначала изображал знаменитых людей, потом с полдюжины завсегдатаев, а потом просто тех, кого видел здесь, меня, к примеру, или Жожо, или кого-то из музыкантов. Публика была в восторге. Это было нечто невероятное, никто не мог в это поверить. Он с быстротой молнии преображался из одного человека в другого, подмечая и копируя манеры, голос, малейшие характерные черточки каждой личности. Язык не имел никакого значения. Он просто создавал шумовые эффекты, которые давали полную иллюзию того, что вы слышите французский или какой-нибудь иной язык. Он вызывал кого-нибудь к себе на площадку, перебрасывался с ним парочкой-другой фраз, отправлял человека на место, и внезапно превращался в того человека. Это была настоящая магия!

- Почему же вы не позволили ему продолжать?

- Как-то раз сюда ввалились его дружки. А может, вовсе и не дружки. Выглядели довольно свирепо. Он сказал Жожо, что больше сюда не придет. Чувствовалось, что он очень несчастен. Они его забрали.

- Один из тех, кто за ним приходил, был такой здоровенные детина со сросшимися на переносице бровями?

Она кивнула.

- Это вы узнали не в Уагадугу.

- Это телепатия, - сказал Худ, - вот, скажем, вы сейчас подумали, что нам нужно пропустить ещё по стаканчику.

Она посмотрела на него, и в её взгляде сквозила меланхолия.

- Есть множество других вещей, о которых я думаю. - Она налила два стаканчика виски и один протянула Худу.

- Вы ему что-нибудь платили за выступления?

- Да. Он с виду сущий агнец, но обожает наличные, тут он без комплексов. Говорил, что выступает просто для удовольствия, и, тем не менее, постоянно клянчил деньги. Мы много ему не платили.

Худ оглянулся.

- Куда же они все подевались?

Соседний зал пустовал, только Рита, наконец одевшись, возилась с чулками.

- Там позади контора.

Худ чувствовал себя не в своей тарелке. В Эндрюсе было что-то необъяснимое, чего он не мог понять.

- Его друзья появлялись здесь после этого?

Она отрицательно покачала головой.

- Ни разу не видела. В соседнем зале между столиками забегали официанты. Музыка смолкла и из конторы вышел Жожо. Пересекая зал, он шлепнул Риту по заду.

- Молодец, Рита. Может быть, в следующий раз.

Она с горечью посмотрела на него.

- Из-за этой грудастой суки!

- Дай ей время, Рита! Дай ей время, - засмеялся Жожо.

Когда он подошел к стойке бара, Китти спросила:

- Чего хотел наш неподражаемый мим?

- Наличные.

- Вы хотите сказать, что он уже ушел? - быстро спросил Худ. Жожо с недоумением посмотрел на него.

- Да. И что из этого? Он спешил. Ваш приятель, что ли?

- Знакомый моего приятеля.