Акулу еще не съели!

Не успел Томмик подумать, чего ему еще не хватает, как солнце соизволило опочивать, а если по-простому — зашло, наконец, за Дальние холмы, и наступили сумерки.

— Ой! — воскликнул Томмик, — Солнце зашло! Что же мы теперь будем делать?

Фея засмеялась звонко и непринужденно:

— Не волнуйся, малыш, я тебе помогу! — и взмахнула волшебной палочкой в сторону скрывшегося светила, — Вот мой тебе подарок!

И тут же на холме стены родового Хаггардского особняка стали превращаться в крепостные, появились башни, и, через несколько мгновений, стоял исключительно волшебный замок с разноцветными флагами на башнях.

Через окружавший его крепостной ров опустился на цепях подъемный мост, раскрылись резные ворота, за которыми поднялась чугунная решетка, и в образовавшийся проход потоком повалила пестрая толпа самых любимых детьми сказочных героев.

И кого там только не было!…

Первым выступал, естественно, Микки-Маус, в сопровождении внушительной охраны, состоящей из Супермена, Супербоя, Супергерл, Линвингена, Робина и Капитана Америка.

Далее следовали Тарзан с именным зверинцем, Белоснежка с Семью Гномами, Три Поросенка, ну и остальной Диснейленд и Союзмультфильм.

— Дорогие гости! — обратилась к гостям Фея, — Прошу всех в замок! Нас там ждет праздничный ужин и веселые развлечения!

Описывать расположение и убранство всех комнат и залов сказочного замка, естественно, нет смысла, так как дизайнеры и художники ХДК изголились на пупе, тем более что ничего нового им придумывать не пришлось, достаточно было выбрать из всей ранее выпущенной кино— и мультпродукции наиболее эффектные интерьеры, и вот тебе готовый проект.

Ужин проходил во дворе — только здесь мог разместиться дракон. Разумеется, без него дети ни за что не стали бы есть даже самые вкусные и любимые сладости и петь самые веселые песни.

В отличие от детей, сидевших за столами, накрытыми как будто по-русски, щедро, взрослые предпочли английский стол и разбрелись по всему замку.

Хаггарды уединились в уютном розовом зале в избранном обществе Моррисонов и Пэтроффов.

Зала была выполнена в виде галереи, одна арка которой выходила во двор, где пировали дети, а в другой был виден вечерний закат, загадочно отражавшийся в матовой воде крепостного рва.

Только минут через пять в тишине, нарушаемой лишь треском цикад, присутствующие смогли прийти в себя от калейдоскопа и мелькания событий.

Первой молчание прервала миссис Пэтрофф:

— Я так испугалась за наших детей, что в следующий раз хорошо подумаю, брать ли ребенка с собой в загранпоездку или же оставить его у бабушки.

— Оксана шутит, — оправдывая жену, добродушно рассмеялся м-р Пэтрофф, — Она у меня отчаянная трусиха, а тут сынок еще растет таким сорванцом, что не знаешь, что в следующий момент вытворит.

— Он у вас молодец! — подхватил нить беседы м-р Моррисон, нисколько не опасаясь, что его слова будут записаны, так как наручный индикатор показал, что в этой комнате запись не производится, видно, хозяева решили расслабиться от досужего внимания, — Вон как метко он стрелял в этого игуанодона, не то что мой обормот, даже в дудку не засвистел!

— Да ладно уж тебе! — подыграла ему миссис Моррисон, — Наш сынок тоже занимался нужным и полезным делом. Организация эвакопункта на корме и успокаивание юных дам было проведено им исключительно энергично!

— Я его дома выпорю, эвакуатора! — м-р Моррисон состроил зверскую рожу и расхохотался.

— Но больше всех отличился, конечно же, именинник! — заключил м-р Пэтрофф, — Уж на что мой хорошо стреляет из рогатки, но ваш наверняка и в постели с ней не расстается!

— Да, наши дети неплохо учатся защищаться от невзгод и опасностей, которые будут подстерегать их в будущей взрослой жизни! — сказал м-р Хаггард.

— Вот только кто защитит маленьких крошек от их родителей? — суровым голосом спросила миссис Хаггард.

— Что ты этим хочешь сказать, дорогая? — удивленно приподняв брови, поинтересовался м-р Хаггард.

— А вы разве не слышали последней речи м-ра Джексона в Сенате? — удивилась миссис Хаггард.

— Конечно, нет! — дружно ответили все присутствующие.

— Тогда вам надо её обязательно послушать! Она меня так взволновала, что я не расстаюсь с ее записью вот уже три дня, — закончила миссис Хаггард, достав из сумочки кристалл памяти, и вставила его в воспроизводящее устройство.

Тут же посреди зала возникла фигура сенатора Джексона, который, с присущей ему «нежностью», взревел, обращаясь прямо к собравшимся:

— Леди энд джентльмены!

Вы все прекрасно знаете, что меня всегда волновали вопросы безопасности и обороны нашего отечества, и я думаю, что своим ничтожным трудом, которому я посвятил почти все свои годы проведенные мной в стенах нашего славного Сената, я внес хотя бы мизерный вклад в то могущество, которым мы обладаем сейчас.