Акулы из стали

Категорически запрещено в море покидать свой боевой пост. Только мёртвым. Я пулей выскакиваю в восьмой отсек и начинаю там кататься по полу. Вахтенный отсека интересуется, не позвать ли мне доктора. Сквозь слёзы рассказываю ему историю. Начинаем кататься вдвоём. Из кают выходят разбуженные подводники и интересуются, что за хрень? Рассказываем. На полу заканчивается место от валяющихся подводников. Отсмеялся, взял себя в руки. В центральном уже только наши остались: командир, замполит, вахтенный механик, боцмана на рулях и штурмана с акустиками по своим рубкам. Скромненько потупив взор, усаживаюсь на своё место и начинаю с умным видом клацать кнопками. Не, ну я вижу, что на меня все внимательно смотрят. Но вдруг просто так, на профессионализм мой любуются? Подходит командир и кэ-э-э-эк даст мне оплеуху:

– Давай рассказывай, сидишь тут, время тянешь!

Рассказал. Командиру врать не принято у моряков. После этого минут пятнадцать лодка была абсолютно неуправляемой на глубине ста двадцати метров. Ржали, брызгаясь слезами и слюной, все – командир, замполит, боцмана на рулях, штурмана и акустики в своих рубках.

– Спасибо, Эдуард, – сказал командир, пожимая мне руку, – от души! Вам с Андрюхой по благодарности от меня с занесением в личное дело за высокий профессионализм и флотскую смекалку!

Никогда не обижайте подводников. Очень уж мстительная фантазия у них развита.

Флаг

История эта произошла в тот день, когда к нам в Заполярье пришло лето. Не то, которое календарное, а настоящее: с жарой, тишиной и гладким, блестящим от солнца морем. Тучи уплыли в Норвегию, чайки улетели на помойки, а вся подсменная вахта валялась на корме, жаря свои белёсые тельца под ультрафиолетом и торопясь получить тот чудесный северный загар с зеленоватым оттенком.

Мне, как дежурному по кораблю, валяться не полагалось, а полагалось бдеть, хоть и воскресенье на дворе. Поэтому телефонный звонок меня несколько удивил.

– Восемьсот шестой бортовой, дежурный….

– Эдуард, – перебил меня командир, – а что за лежбище морских котиков у нас на корме?

Странно, чего бы это командир забыл в дивизии в воскресенье?

– Так это подсменная вахта, тащ командир, усиливают организм витамином Д по рекомендации врача.

– Точно только подсменная?

– Тащ командир, да я бы забоялся один внутри-то сидеть.

– Короче, загоняй всю эту вакханалию вниз и остальных, кто на борту, в центральном собери, я минут через десять буду.

Прибыл даже вместе с интендантом Лёней. Что-то, видимо, намечается.

– Спасибо, что хоть оделись, товарищи отдыхающие! Значит, дело такое. Во флотилии сейчас находится начальник штаба военно-морского флота. Изъявил желание посмотреть на «Акулу». Просил жопы не рвать и не усердствовать: пирс не красить и ковры не стелить. Он так, ради любопытства.

– Что, – решаю я уточнить на всякий случай, – и швартовые на беленькие менять не будем?

– Кто будет пиздеть, тот прямо сейчас пойдёт.

– Дык я один не справлюсь, они же тяжёлые!

– А ты языком. Языком-то своим справишься по-любому. Короче. Приборку организовать быстренько, всё помыть и одного Лёне в помощь для организации фуршета. Вопросы?

– Сан Сеич, – деликатно закашлял штурман Андрей, – положено как бы его флаг поднимать, когда он на борт прибывает!

– А зачем мне эта лишняя информация? У тебя боцмана в подчинении, пусть поднимут.

– Так нет у нас его на борту – не получали такой!

– Андрей, значит, когда Эдуард скомандует: «Флаг начальника штаба поднять!», залезешь на флагшток и будешь оттуда орать дурным голосом: «Я флаг начальника штаба флота!» Ну, мне сказать тебе «позвони в дивизию и спроси», или ты просто позвонишь в дивизию и спросишь?

Андрей звонит в дивизию.

– Нет у них тоже такого флага.

– Андрей!!!

– Понял.

Андрей звонит в штаб флотилии, там тоже такого флага нет.

– Ладно, – говорит командир, – на флот уже не звони. Неси книжку, покажи, как он хоть выглядит.

Глядим в книжку.

– Да… Замысловато выглядит, – тянет командир, – надо что-то думать. Значит, так. Штурман, неси Андреевский флаг новый и фломастеры какие-нибудь, Лёня неси простынку белую, ножницы и нитки с иголками. Будем творить.

Ну, разложили Андреевский флаг на столе, вымеряли линейкой пропорции (целый инженер же с высшим образованием в группе нашёлся!), вырезали квадраты из простынки, пришили почти аккуратно белыми нитками. Сидим – любуемся.

– Ну что, – потирает руки командир, – дело за малым осталось! Два якорька да веночек изобразить! Штурман – к барьеру!

– А чего я-то? – удивляется штурман. – Я что, художник, что ли?

– Ну, во-первых, раз я сказал художник – значит, художник! А во-вторых, достаточно того, что во-первых! И попререкайся мне ещё, так я вернусь к варианту твоего залезания на флагшток!

Ну, рисовали все, конечно. Подводники – они же как дети, а тут такая раскраска! И якорьки тебе красненькие, и веночек с бубочками – прям про этого начальника штаба забыли от творческого экстаза и неожиданного обретения своего художественного предназначения. Командир вокруг нас ходит и ценные указания раздаёт по нанесению правильных оттенков. Сотворили. Стоим, смотрим.