Акулы из стали. Последний поход

Вот даже и не знаю, что ему ответить. Мужская же дружба – вещь довольно специфическая. Не скажу, правда, насчет людей с гуманитарным складом ума, хотя сам люблю относить себя к ним по причине того, что название моей инженерной специальности с первого раза никто повторить не может, а вот про технарей, пожалуй, скажу. Мужская дружба, в отличие от остальных, требующих непременного декларирования с восторгами и взаимными реверансами, протекает тихо и спокойно, берясь неизвестно откуда, может быть, даже с одного взгляда, и постепенно укрепляясь поступками, словами и ещё неизвестно чем. Она не бросается в глаза, не преподносится с гордостью на рассмотрение всем и не требует чёткого описания себя, чтобы подтвердить своё существование, – она просто есть, и всё тут.

Видели когда-нибудь со стороны общение двух друзей, сами при этом оставаясь незамеченными?

– …

– Эх, да…

– А сам-то как?

– Да так.

– И я так.

– А вот тогда, помнишь?

– А то!

– Вот бы ещё!

– Даааа…

– …

– …

– Вот такая хуйня, брат.

– Да, брат, понимаю тебя.

А потом они тушат сигареты и расходятся каждый по своим делам. И вы такой думаете: а что это сейчас было такое? И даже и не подозреваете о том, какой глубины философский разговор сейчас произошёл и как он добавил оптимизма, сил и, может быть, даже уверенности обоим его участникам. И при этом они ещё отдохнули от текущих проблем, да.

– Витя, вы вообще с Игорем разговариваете когда-нибудь?

– Конечно!

– На отвлечённые темы и в трезвом уме?

– Тоже бывает!

– А ругались когда-нибудь?

– Нет, а зачем?

Не «из-за чего» или «почему», а «зачем» – это важно, и над этим стоит подумать, если вы не сразу понимаете, в чём тут разница, и не готовы так же ответить про своего друга. А Игорь с Витей до сих пор дружат и даже в ресторанах фотографируются друг с другом, а не с жёнами ну или друг с другом и с одним там «дустом», который в гости приехал.

Мне вообще, за редким исключением, всегда везло на мичманов, что облегчало мою службу неимоверно. У нас, как и у большинства подводников вообще, не было принято козырять рангами, чинами и чётким знанием уставов, но чрезвычайно ценилось умение молча сделать дело так, чтоб потом его не приходилось переделывать. И везло мне в том прежде всего, что, отдав приказание своему мичману, я мог позволить себе тут же о нём забыть, потому как если мне мой мичман не доложил о каких-то проблемах в выполнении задания, то я мог быть уверен, что он не положил на него болт, а просто забыл доложить о том, что всё сделано. Или даже было сделано ещё до того, как я сообразил, что это нужно сделать, за что я никогда не получал упрёков или насмешек за тугодумство и невнимательность.

Вот бы все технари такие были, как мой Витя из восемнадцатой дивизии или Вова из двадцать четвёртой, – как это облегчило бы жизнь в обществе, но, правда, отвёртками и ключами пришлось бы запастись в изрядном количестве! Небрежность – признак мастерства, если мастерством занимаются люди творческие, а других в технари и не берут – следят за чистотой рядов, знаете ли. Это не означает, конечно, что если вы не можете с ходу подобрать более двух рифм к слову «да» (слово «звезда» третьим не считается), то вы обязательно обладаете техническим складом ума. Но. Если при этом вы делаете какое-то дело хорошо, просто потому что вам лень его потом переделывать, то из вас наверняка выйдет хороший технарь!

Пиджак по имени Вова

Как и у любого правила на свете, у правила прилёта лейтенантов косяками тоже есть исключение. Исключение это хоть и крайне редко, но на флоте происходит, и я даже был свидетелем одного из них. Называется это явление «пиджак». Этим простым предметом из гражданского обмундирования на флоте называют студентов гражданских вузов, которые, окончив в них военные кафедры, зачем-то просятся искать своё предназначение в войсках.

И вот мы, прилетев своей стайкой в восемнадцатую дивизию, распределились в ней по экипажам и только начали впрягаться, как в неё же прибыл для дальнейшего прохождения службы (как было указано в наших предписаниях) лейтенант Вова с простой русской фамилией Габриэль.

Вова был крайне колоритным представителем семейства пиджаков: из необычайно интеллигентной семьи (папа – профессор, мама – аспирант, дедушка – академик, горничная – младший научный сотрудник, и даже кот и тот был лаборантом в НИИ); получив какое-то сугубо фундаментальное образование с избытком теоретических знаний и полным отсутствием практических навыков, начитавшись передовиц про силу и мощь ракетного флота страны, он решил, что вот именно оттуда и трубит ему рог Судьбы. Что, несомненно, удивило всех родных, близких, кота и сам рог Судьбы. Но будучи людьми интеллигентными, папа с дедушкой не стали препятствовать Вове и, стряхнув пыль со своих пухлых телефонных книг, немедленно устроили его во флот.