Акулы из стали

– А что случилось-то? Опять Козырев приезжает? (отдельная история, потом расскажу)

– Ха, – командир заулыбался, – бери выше, сиська козодя, – сама Влентина Толкунова на экскурсию!!!

Ну тут, конечно, в центральном ропот и волнения начались, все сразу сутулиться перестали, кто-то даже начал Зыкину напевать.

– Ух ты!, – громче всех обрадовался минёр

– Минёр, я ж тебе сказал – в трюм семнадцатого отсека: шагооом марш! – командир у нас категоричен. Спорить с ним практически бесполезно, а, так как он штангист, то даже и вредно для здоровья может быть. Минёр обратно ссутулился и покинул высшее общество.

– И ещё, -командир достал из саквояжа бутылку красного вина "Хванчкара", – нужен штопор.

Тут, конечно, он застал нас врасплох. Мы конечно хоть и рыцари морских глубин, но к таким излишествам, как штопор не приучены. Мы стали делать вид, что думаем, где его взять. Выручил Борисыч (тот, с которым мы в ЛДПР вступали):

– Спасибо, конечно, Сан Сеич, что Вы о нас так хорошо думаете, но где ж мы вам штопор возьмём на подводной лодке? Мы если и пьём, то исключительно благородные напитки, спирт там, например. Но есть выход – Вы шурупчик возьмите в пробочку вкрутите, а потом плоскогубцами её и вытащите.

Все, конечно, радостно заулыбались такому оригинальному решению. А нет, не все, -командир как-то грустно посмотрел на Борисыча и говорит:

– Борисыч, ну ты совсем дурак, чтоли !? Народная. Артиска. Валентина. Толкунова. Будет сидеть у меня в салоне и мы будем беседовать с ней о различных прекрасных вещах и скажет она мне: "Саша, может вина – вон я вижу у вас и бутылка из саквояжа торчит". И я, капитан 1 ранга, командир ракетного подводного крейсера стратегического, мать его, назначения, дважды представленный к званию Героя РФ, отвечу ей: "Конечно же, Валентина, мон плезир", а потом вскачу, как тушканчик, достану из кармана шурупчик, отвёртку и плоскогубцы и начну там изображать из себя ..блядь, даже не знаю кого: тебя, наверное, Борисыч – дурака усатого!!!

В итоге за штопором послали в посёлок ответственного матроса. А чё там: шестнадцать километров по сопкам всего, да и россомах в это время года нет почти. Не, ну нож ему дали, конечно, на всякий случай – не садисты же.

Скоро сказка сказывается, да ещё скорее дела в военно-морском флоте делаются. Через пол часа все нарядные сидим в центральном посту. Волнуемся, как и положено по корабельному уставу. Я вообще, как папа: с пистолетом на бедре и повязкой. Входит командир. В парадном кителе, весь в медалях и одеколоне. Осмотрел нас, остался доволен, но вида не показывает.

– Так, – говорит, – уже едут (да знаем мы – подслушивали же в телефон). Наверх со мной разрешаю только Эдуарду, чтоб я ещё солидней на его фоне смотрелся. Мичманов и матросов закрыть в каютах и приказать, чтоб не выли. Минёр в трюме? Хорошо. Эдуард- за мной.

Поднимемся наверх. Стоим у трапа на ракетной палубе и подбадриваем друг-друга. Приезжает. В красном пальто до пола, улыбается, машет нам ручкой. Мы не машем – терпим, хотя хочется.

– Эдуард,- шепчет мне командир уголком рта, – сейчас встретим её и ты беги на рубку, следи там незаметно, пока мы гулять на воздухе будем, чтоб, когда мы вниз пойдём, утырков всех от форточек разогнал.

– Каких, спрашиваю, утырков.

– Да сидят там все в рубке же сейчас и пялятся, – я спиной чувствую.

Встретили, пожали ручки друг другу. Бегу в рубку. Точно – к двум форточкам прильнули десять человек. Как им это удалось? Минёр тут же – дерзкий, сука, ну ладно, не буду его прогонять – Толкунова всё-таки.

А они там гуляют по ракетной палубе туда-сюда. По ракетной палубе все любили гулять. Веет от неё какой-то потенцией воено-морской, да и как тут не завеет, если двадцать баллистических, межконтинентальных ракет жужжат под ногами. А ещё она резиновая и приятно пружинит.

Вниз Валентина Толкунова спускаться не стала, мол неудобно, в юбке приехала, только с концерта. А командир, зато, попросил у неё разрешения подняться наверх офицерам, которые уж очень хотят с нею познакомиться лично. Разрешила. Ну командир рукой махнул, -и у её ног все офицеры через тридцать секунд. Стоят, пихаются. Она ещё удивилась, как мол они сигнал – то ваш приняли? Спецсвязь, ответил ей командир.

Поговорили постояли, а потом она говорит: А хотите я вам спою? Все опешили, конечно, раскрыв рты, а командир нашёлся:

– Валентина Васильевна, говорит, – да мы за такое натуральное счастье, даже ракетой баллистической стрельнуть готовы!

– Можно просто Валентина,- даже как-то застеснялась Валентина Толкунова, а может ей Америку жалко стало в этот момент.

И спела нам несколько песен прямо на палубе ракетоносца. Никогда ни до этого, ни после я не слышал, чтоб так душевно и красиво пели. Может мне это кажется, конечно, но это уже моё дело, в конце-концов)))

Воон там они находятся, эти форточки, а наверху, мелкие такие загогулинки – это люди)