Аквамарин

Лив была права. Последние пару недель сводки новостей пестрели заголовками о мафиозных разборках с различными афроамериканскими группировками, при чем Эйден не ограничивался одиночными убийствами, а нападал с фантазией и даже особым изяществом: обстрелы из двигающихся автомобилей, поджоги, грабежи и прочее, прочее… В общем, Эйден был поглощен войной с афроамериканской расой, которая в его ситуацию попала совершенно случайно, зато теперь их враждебному отношению к боссу Нью-Йоркской мафии не было предела.

— Оливка…

— Нет, Джонни!

— Но…

— Нет!

Тихо препираясь, они вошли в подъезд и поднялись на свой этаж. Время приближалось к пяти утра, и Лив, доставая ключи от квартиры, старалась действовать как можно тише, чтобы не разбудить…

Впрочем, в ту секунду, когда Лив тихо проворачивала ключ в замке квартиры А-20, дверь квартиры А-21 с шумом распахнулась и на площадку вышла миссис Портер в домашнем зеленом цветастом платье, теплой, пушистой белой шали на плечах, шерстяных носках и мягких махровых тапочках. Ее ярко красные волосы блеснули в тусклом свете грязной лампы над их головами, а серые глаза сияли ужасным волнением. В руке она сжимала какую-то бумагу.

— Оливия! Джон! Где вы были?? — с беспокойством спросила миссис Портер.

Лив виновато опустила глаза и пробубнила:

— Простите, миссис Портер, мы вас разбудили, видите ли…

Но миссис Портер не дослушала и затрясла бумагой у нее перед носом.

— Оливия! Что это означает?? Ты… пропала?? Кто тебя ищет?? Да как такое может быть???

Лив и Джонни увидели сорванное объявление с фотографией Лив и одновременно вздохнули. Прибитая усталостью, желанием спать и опустошением от сознания того, что по улицам разъезжают десятки «Кадиллаков», пасущих ее, как овечку на лугу, девушка грустно повернулась и, скинув сандалии, прошла в гостиную. Джонни последовал за ней, а миссис Портер прикрыла дверь и посеменила, размахивая объявлением, за ними.

— Оливия, как это понимать??? Милая… — проскрипела миссис Портер, сложив руки в упросительном жесте.

Джонни развернулся к ней и взял ее за плечи, проникновенно и успокаивающе заглядывая ей в глаза:

— Миссис Портер, понимаете… Лив ищет ее отец. Он очень страшный и влиятельный человек… И ей пришлось уйти… — Джонни задумался, и тут голос подала Лив:

— Мне пришлось уйти, потому что он ненавидит меня. Он думает, что это из-за меня умерла моя старшая сестра, но я здесь ни при чем. — Лив вздохнула и подошла к миссис Портер, которая в ужасе и жалости смотрела на нее. — Мой отец — чудовище. Он избивал меня, и я сбежала… Миссис Портер, прошу вас, не выдавайте нас! Никто не должен знать, что мы здесь… Эта квартира… Она стала мне роднее, чем мой собственный дом за двадцать два года. Пожалуйста. — выдохнула Лив.

Миссис Портер какое-то время смотрела в глаза Лив, как будто пытаясь найти подтверждение ее словам, и, наконец, вздохнула:

— Даже не знаю, в праве ли я… Ну ладно. — с тяжелым вздохом согласилась она. — Ребята, вы хоть видите, что именно вы едите? Одна пицца — это же вредно! — и миссис Портер направилась к выходу из квартиры. — Я вам котлет нажарила и сделала картофельное пюре — оно в холодильнике. — остановившись у двери, она повернулась и снова тепло, как на родную дочь, посмотрела на Лив. — Там на верхней полке пирожные… Джон, проследи пожалуйста, чтобы Оливия не съела все сразу — это вредно для желудка! И не гуляйте так поздно — на улице много бандитов, уж ты-то, дорогая, должна помнить… — заботливо проговорила миссис Портер, бросив выразительный взгляд на живот Лив, в том месте, где у нее была повязка.

Лив и Джонни одинаково благодарно улыбнулись и хором ответили:

— Спасибо, миссис Портер!

— Спокойной ночи, ребятки. — проскрежетала старушка с улыбкой и ушла к себе.

— Фу. Наконец-то. — Лив, как зомби, двинулась к себе в комнату и, не раздеваясь и все еще думая о том, какая же шикарная женщина миссис Портер, упала на кровать лицом в подушку и приготовилась забыться глубоким сном… Но ее мечте не суждено было сбыться.

В гостиной она услышала трезвон мобильника Джонни, затем его удивленный голос:

— Да, отец? Что случилось? — пауза. Затем уже с ухмылочкой в голосе:

— Доброй ночи, мистер Мартинес! Как дела?

Лив аж подскочила на кровати. Ее сердце бешено долбилось, а в голове вспыхивало то беспокойство, то гнев, то раздражение, то шокированное недоумение. Отец?!?

В эту секунду Джонни вихрем залетел в ее спальню и, плюхнувшись на кровать, с довольной, предвкушающей улыбкой проговорил:

— Да, она здесь… Сейчас передам. — он протянул Лив трубку и подмигнул.

Еле сдерживая злость, Лив схватила его телефон и язвительно воскликнула:

— Отец! Да ты хоть представляешь себе, который час?!?

— Оливия!!! — прогремело в трубке так громко, что Лив чуть не оглохла. — Какого черта, дочь??? Что происходит? Ты где?!? Немедленно приезжай в «Иль чьело стелато»!!!

Лив закатила глаза и гневно проговорила:

— Ага, сейчас, только дождусь, когда метро откроют! Что, папуля, уже успел стереть всю афроамериканскую нацию с лица земли?