Аквариум-2

Подполковник Берлинг и его заместитель по строевой части полковник Кароль Сверчевский с большим пониманием отнеслись к моей задаче и оказали огромную помощь в подборе наиболее доверенных, с их точки зрения, патриотов, хотя в период становления дивизии каждый человек был весьма нужен для них самих. Начальник отделения кадров штаба поручик Станислав Завадский предоставил в мое распоряжение все учетные документы на тысячи солдат, подофицеров и офицеров из различных областей Польши. Это были в значительной части бывшие осадники-колонисты, высланные после воссоединения Западной Украины и Белоруссии в глубинные области СССР, сыновья, дочери и жены бывших офицеров польской армии, взятых в плен в 1939 году.

Все костюшковцы, представлявшие тот или иной интерес для нашего разведуправления, были беспартийными, многие националистически настроенными. Часть личного состава считала, что мы допустили грубейшую политическую ошибку, ударив в 1939 году на Польшу с востока и заключив с Германией в августе того же года договор о ненападении и границе.

Первое впечатление от предложенных нам кандидатов было такое, что никто из них нашим требованиям, предъявляемым к разведчикам и агентам, не удовлетворял и подбирать кого-либо из них для этих целей было бесполезно.

Иного мнения о своих кадрах был Кароль Сверчевский, в прошлом боевой советский офицер, коммунист, участник борьбы с фашизмом в Испании.

— Вы плохо знаете поляков и привыкли судить о людях по анкетам, — сказал он. — Да, эти вынесшие много невзгод и жестоко битые жизнью, обманутые своими правителями Янеки и Зоей плохо знают и не любят нас, но они люто ненавидят немцев и в борьбе с ними не изменят и будут смело драться до победы.

Лишь после войны, когда советский народ и его армия подводили ее итоги, стало ясно, насколько был прав старый воин-интернационалист Сверчевский, погибший уже после победы от рук бандеровских бандитов.

Мне неоднократно приходилось бывать в частях польской дивизии имени Т.Костюшко, когда она стала уже обстрелянным соединением и входила в состав армии, сформированной с помощью Советского Союза. Но сильнее всего в мою память врезался акт приема присяги личным. составом соединения.

Торжественная церемония началась в середине чудесного июльского дня 1943 года. Выстроенные на широком поле части дивизии замерли по команде «смирно». Легкий ветерок чуть колыхал красно-белые знамена с Пястовским орлом, стройные ряды жолнежей в конфедератках и необычных для нас мундирах выглядели парадно и подтянуто. Проникновенно звушли слова присяги, повторяемые тысячами воинов на своем языке. Как-то необычно было слышать старый польский гимн «Еще Польска не сгинела» на советской земле и видеть наше оружие в руках присягающих на верность борьбе с общим врагом солдат и офицеров возрождающего Войска Польского. Оправдаются ли надежды тех, кто создавал польскую армию? История доказала, что они оправдались. У многих солдат и офицеров блестели слезы на глазах. По окончании принятия присяги состоялась торжественная месса о ниспослании победы над врагом, которую провел дивизионный капелан полковник Купш, служитель Бога и, как после стало известно, отважный человек, ходивший с солдатами в атаку, истинно христианская душа, бабник и пьяница.

На торжества рождения дивизии и одновременно ее крещения прибыли основатели Союза польских патриотов. С пламенной речью выступила Ванда Василевская. Эта немолодая, много пережившая в панской Польше коммунистка говорила так ярко и доходчиво, что тысячи воинов, присутствовавших на митинге, слушали ее затаив дыхание.

После митинга я подошел к пожилому капралу и разговорился с ним.

— Не думал я вновь одевать форму и идти на фронт, — признался он, — ведь я был солдатом еще в первую войну у Брусилова. После 1939 года не надеялся увидеть свое знамя, услышать свой гимн, да еще в России, которую многие из нас считали извечным врагом речи Посполитой. Тяжело расплачиваться за прошлые ошибки в выборе и оценке друзей и врагов, особенно когда эти ошибки стоят жизни многих соотечественников. Будем вместе бить врага, это сейчас главное, а все взаимные обиды уладим после победы, — заявил седой воин и крепко пожал мне руку.

Стремительное продвижение немцев на восток в первые месяцы войны лишило нас всей приграничной агентуры, оставшейся без средств радиосвязи далеко во вражеском тылу. Оперативную разведку приходилось создавать заново в массовом масштабе на совершенно иной качественной основе, в ходе ожесточенных боев с захватчиками.