Аквариум

Одежды на нем не было, если не считать странного головного убора из переплетенных в некое подобие венца тонких костей того же отвратного цвета, что и все тело. Я так и не смог понять – надел ли альбинос его сам или эта дрянь росла прямо из его блестящего лысого черепа. Признаки пола также отсутствовали. Ну, такое мы уже наблюдали у незабвенных Горбатых, так что этим нас не удивишь.

В руках существа был здоровенный лук с наложенной на натянутую тетиву стрелой, также, как и корона на голове, желто-белый и, словно вырастающий прямо из плоти ладоней и пальцев.

Второй, стоящий слева, был похож на гнома из кино про хоббитов. Только не добродушного и немного комичного, а совсем не смешного и жуткого. Квадратный невысокий здоровяк, бугрящийся мускулами и вздутыми венами. Бочкообразная грудная клетка, массивные кубы пресса, покатые плечи, перекачанные бицепсы и бедра. Кожа – кирпично-красного цвета, рожа – страшная, с мощной нижней челюстью, огромным кривым ртом без губ, приплюснутым широким носом и узкими щелками глаз, утонувших в глубоких ямах под выпирающими надбровьями. В правой руке короткий меч из странного рыжего металла.

У них тут средневековье, чтоли? Инопланетяне, блин! Ни бластеров, ни лазеров, ни плазменных пистолетов, одни мечи да луки. Хотя, я же все-таки в прошлом…

Третий инопланетянин был очень похож на первого и стоял рядом с ним, немного сзади и правее. Такой же стройный, мускулистый, весь лоснящийся, только не белый, а черный, Не сотканный из непроглядного мрака, как Негры, а просто черный, как… негры. Только те, настоящие, которые афроамериканцы. И рот у него был. А изо рта торчали острые зубы, ярко белые и ровные, как у пираньи. Длинный двуручный меч небрежно лежал на плече, придерживаемый левой рукой, а рука правая сжимала какой-то совершенно непонятный предмет, совсем не похожий на оружие. Я не мог его толком разглядеть за телом альбиноса; что-то вроде двух подвешенных на цепочках металлических блюдец.

Четвертый…

Самый поганый. Он стоял справа. Если бы я был художником, и меня попросили бы изобразить смерть, именно его я бы и нарисовал.

Бледный. Именно это слово сразу приходило на ум. Его серо-синяя кожа была полупрозрачной, и через нее причудливо проглядывали паутина вен, мышечный слой и кости скелета. Костлявый и высоченный, похожий на сухое мертвое дерево, он бы возвышался над остальными на метр, если бы не был согнут, как древний старик. Широкая спина с торчащими позвонками вздымалась над головой, насаженной на изогнутую худую шею, вызывающую в сознании образ птицы гриф, а длинные руки почти касались земли. Но самым неприятным было лицо, через вполне человеческую плоть которого было видно череп. За шарами глазных яблок угадывались темные впадины глазниц, над которыми белела покатая лобная кость, через щеки просвечивали выпирающие скулы и челюсти со всеми зубами, отчего казалось, что симпатяга постоянно довольно улыбается. У него тоже был меч. Длинный и полупрозрачный, как будто вырубленный из грязного льда.

Рыцари… Три Ланселота и один Робин Гуд. С луком, но без яиц.

На самом деле, ничего смешного в сложившейся ситуации не было. Наоборот, все было очень и очень серьезно. То, как играючи гости манипулировали моим прокачанным подсознанием, пытаясь тихой сапой прокрасться к Насте с сыном, ступор, в который они погрузили ее, а также степень их защиты на всех уровнях, кроме визуального, да и сам их вид – все это приводило к довольно неприятным выводам. И если на бой с Неграми я шел решительно и вдохновенно, то сейчас душу корябало острым коготком поганенькое сомнение. А по Хуану ли сомбреро?

А потом я вдруг осознал.

Стоящие предо мной были не просто разумными существами с другой планеты или галактики, как, например, Ануннаки и Негры. Не одним из механизмов противостоящей нам машины, выполняющим строго определенную функцию. Они не получали приказов создать очередной полигон для опытов или уничтожить вышедших за пределы эксперимента испытуемых. Они сами отдавали такие приказы. Они были, если не создателями этой машины, то, по крайней мере, ее операторами, и даже само слово "существа", в отношении их, наверное, было неверным определением. Принципы или законы. Точнее, антизаконы антивселенной, которая неумолимо надвигалась на привычное нам мироздание. А видимые мною образы человекоподобных созданий с оружием в руках являлись не их истинным обличьем, а результатом работы исключительно моих разума и подсознания, пытающихся максимально точно адаптировать непознаваемое и запредельное во что-то более или менее конкретное.

Вот такое откровение неожиданно явилось мне. Словно письмо, пришедшее на электронную почту, в мозгу неожиданно появилась эта информация. Отправитель был не указан, но я мог дать рупь за сто, что тут не обошлось без вмешательства Ивана и его друзей. Я почувствовал мимолетное касание моего сознания знакомой чистой и первозданной силы, как будто кто-то большой и бесконечно мудрый ободряюще похлопал меня по плечу.