Аквариум

Достигнув габаритов двухэтажного коттеджа, гость перестал увеличиваться в размерах и начал менять облик за обликом, словно выбирая, какая именно физическая оболочка ему больше нравится. Невнятная форма гуманоида, принятая вначале, видимо чем-то его не устроила, так как из черной, пузырящейся массы вдоль хребта и плеч выдвинулись острые шипы, сразу же вызвав в моем воображении образ незабвенных Негров, руки удлинились, плечи стали гротескно-широкими, голова маленькой и приплюснутой. Получилась гигантская, шипастая горилла, которая сверкнув тусклым алым пламенем, горящим в глубине еле угадываемых на иссиня-черной морде провалах глазниц, широко раскрыла пасть. Настолько широко, что казавшийся окном в бездну овал перекрыл собой всю плоскость лица, а потом начал исторгать из себя новое тело, будто выворачивая гориллу наизнанку. Секунда – и передо мной застыл огромный богомол или скорпион со множеством ног, клешней, прочих ломаных, заостренных конечностей и зависшим над головой изогнутым длинным хвостом. Еще секунда – и богомол превратился в дракона со множеством голов разного размера на шеях различной длины и толщины. Головы были увенчаны острыми рогами, лапы матово поблескивали бритвами когтей, а хвост, став еще длиннее, завернулся в несколько оборотов вокруг гибкого, поджарого змеиного туловища. Я зачем-то посчитал торчащие во все стороны части тела – четыре ноги, семь голов, десять рогов. Как-то очень несимметрично… Дракон вытянул свои шеи вниз, окружив меня семью сморщенными, страшными и злобными лицами, которые дружно распахнули рты в беззвучном вопле ненависти.

Меня окатила волна смрада. Все тот же мерзкий, сладковатый дух боли и небытия, что и приносимый ветром, но в разы плотнее и резче. Удушливая и пробирающая до костей вонь древнего склепа, тысячелетия впитывающая и аккумулирующая эманации смерти и тлена. Меня замутило от отвращения, и я подумал, что, в виду отсутствия у меня в этой иллюзии ментальных способов взаимодействия с окружающим пространством, информация о качествах и свойствах объекта на нематериальном уровне доходит до моего сознания вот так – в виде запахов, звуков и визуальных образов. Оставалось только догадываться, какую адскую ауру источает вокруг себя эта тварь в реальном мире…

Дракон взмахнул хвостом, описав в воздухе идеальную окружность, и ударил им по мосту. Все автомобили вокруг вновь подпрыгнули, а по полотну в обе стороны пошла волна. Поверхность бетона изгибалась, словно вода, жалобно гудели ванты, пилоны чуть заметно покачивались.

А потом с неба пали звезды.

Десятки огромных, раскаленных до слепящей желтизны болидов с ревом вторглись в атмосферу и рассекли туманный небосвод Аквариума яростно горящими вертикалями. Отовсюду начали доноситься низкие звуки тяжелых, оглушительных всплесков, с которыми низвергающиеся тела обрушивались в Реку. Тягучая и ленивая субстанция, окружающая мост, неожиданно резво устремилась вверх столпами исполинских фонтанов, хаотично выстреливающими из ее совсем недавно гладкой поверхности. Брызги наполняли воздух густой и горячей взвесью, которая, не успевая опадать вниз, с шипением испарялась, делая небесный туман еще более плотным и низким. Зловонный ветер, дующий из медленно, но неумолимо надвигающейся черноты, стал обжигающим и очень влажным. Я отстраненно отметил, что ни один метеор не ударил ни по мосту, ни по Городу; вся эта дьявольская артиллерия работала исключительно по Реке, причем, через ту точку, где расположились мы с семиголовым драконом, словно провели невидимую черту, параллельную берегу, по ту сторону которой до сих пор не упал ни один огненный снаряд.