«Аквариум». Геометрия хаоса

Вошедший в образ БГ благостно запевал «Я ранен светлой стрелой», как вдруг совершенно диким образом — поперёк вокала — всё на свете перекрывали курёхинские клавиши. В тот момент Капитан, мягко говоря, совершенно не выглядел «аккомпаниатором Гребенщикова». Подозреваю, что подобных акций на высокобюджетных рок-фестивалях жители Европы никогда не видели. Это была лютая импровизация — но, как говорят в таких случаях, «пилот промазал мимо неба». В сильнейшем недоумении я позднее спросил у Бориса Борисовича: «Ну почему же вы исполняли неотрепетированные песни?» В ответ он лукаво и загадочно произнёс: «Ну, просто такое настроение было». И что тут скажешь?

«За три года жизни на Западе я утратил способность думать, — исповедовался БГ газете Liberation после концерта, поправляя серьгу в левом ухе. — Сейчас я функционирую инстинктивно, как животное... Русского рока не существует. Россия слишком отличается от всего, что происходит вокруг. Страной управляют чудеса, и наша музыка должна быть мистической и религиозной».

Возвращая в архив кассеты, я поинтересовался у идеолога «Программы А» — почему у Гребенщикова случилась такая лажа по звуку? И Антипов честно ответил: «Русские в тот день оказались единственными артистами, которые не явились на саундчек. Я видел, как Борис с Сергеем весело бродили по супермаркетам, а потом поехали общаться с друзьями. И бороться с этим мироощущением было бесполезно».

Судя по всему, Гребенщиков с Курёхиным решили, что им море по колено, и это соответствовало действительности. Сила тока в тот период превзошла все ожидания. С момента примирительной попойки и до середины 1992 года патриархи сделали немало. Они начали записывать совместный альбом, снялись в психоделическом кинофильме «Два капитана — 2» и пытались спасти от голода питомцев ленинградского зоопарка.

«На репетициях «БГ-Бэнда» Гребенщиков был очень искренним в своих гражданских и христианских исканиях, — вспоминал Сакмаров. — А Капитан со своей загадочной улыбкой эту красивую картинку постоянно обламывал. Было жутковато, когда приходил Курёхин и одним только взглядом уводил БГ от нас».

На этом неожиданности не закончились. Выпивая как-то ночью у кинорежиссёра Димы Месхиева, наши герои решили возродить старинную идею придворного карнавала и сделать её — традиционной.

«Это, конечно, была полная авантюра, — веселился Гребенщиков. — Курёхин внезапно заявил: «У меня есть люди, которые готовы дать деньги... И всё, что мы захотим, они сделают». Первоначально мы решили пригласить в гости западных звёзд и политиков — от Дэйва Стюарта и Энни Леннокс до Джорджа Харрисона и Рональда Рейгана... Но в итоге русские меценаты обломались и не смогли это оплатить».

Тогда ленинградские ковбои решили обойтись собственными силами. Они зафрахтовали Дом кино и разослали местной богеме пригласительные билеты на «Дружескую ассамблею», целью которой было указано «глобальное единение народов в преддверии надвигающейся катастрофы». А внизу стояла подпись: «Целуем. Боря, Серёжа».

Курёхину тогда удалось невероятное — убедить авиакомпанию Lufthansa стать одним из спонсоров этого предновогоднего безумия. Итак, вечером 29 декабря 1991 года в аэропорту Пулково высадился звёздный десант, прибывший специальным рейсом из Москвы — Сергей Соловьёв, Павел Лунгин, Гарик Сукачёв, Лия Ахеджакова, Игорь Костолевский, Любовь Полищук и Маргарита Терехова в кожаном лётном шлеме. В свою очередь, из Парижа Капитан доставил Алексея Хвостенко, а из Лондона — княжну Елену Голицыну. Непосредственно культурную столицу представляли мэр Анатолий Собчак, режиссёр Алексей Герман, астролог Павел Глоба, Вера Глаголева, Слава Бутусов, Олег Гаркуша, а также многочисленные митьки и «Новые художники».

В ту морозную ночь Дом кино превратился в настоящее «место силы». У входа гостей встречали стильные Гребенщиков и Курёхин, одетые в чёрные смокинги. Искрился фейерверк, скакали казаки с шашками наголо, а по фойе нежно растекалась лёгкая симфоническая музыка. Хлебосольные модераторы были бесподобны: БГ отжигал нечто неизъяснимое о «постижении святости через порок», а основоположник теории «Ленин — гриб» толкал сексуально-патриотические лозунги о восстановлении отечественного генофонда.

В финале объевшиеся икрой артисты дружно исполнили хвостенковский гимн «Хочу лежать с любимой рядом...». Доза алкогольного восторга оказалась настолько мощной, что во время ночной прогулки по историческому центру VIP-гостям начало казаться, что статуи на крыше Зимнего дворца вот-вот запоют ангельскими голосами. Форма была эквивалентна содержанию — над городом, недавно перекрещённом в Санкт-Петербург, плавно поднималась заря новой жизни.

Этнические опыты

Бывает так — некто выстрелит из лука, глядя куда-то в небо и вовсе не целясь, а стрела дрожит точно в десятке.

Борис Гребенщиков