Аквариум. Геометрия хаоса

На следующее утро мы направились на переговоры в «Триарий». В итоге вместе с лейблом решили, что «Снежный лев» выйдет в апреле, а его презентация состоится в концертном зале «Россия».

«Как бы это цинично ни звучало, у нас вчера происходила мини-репетиция пресс-конференции», — грустно сказал я, возвращаясь к монологу БГ о ситуации в стране. «Да, да, — задумчиво пробормотал Борис. — Но пресс-конференция будет не раньше чем в апреле. Через месяц-полтора, и я надеюсь, уже многое выяснится. И тогда я буду полностью готов».

На следующий день Гребенщиков улетел в Катманду — приводить в порядок душевное равновесие. А у меня появилось время подумать и осмыслить происходящее. Надо признаться, что исчезновение Тита оказалось ударом, поскольку за неделю до записи «Снежного льва» он сидел у меня на Шаболовке и давал интервью для «100 магнитоальбомов советского рока». При этом философски рассуждал о том, что «нужно жить одним днём», и непрерывно пил водичку, утверждая, что минералка очищает организм от шлаков.

В течение нескольких часов Саша вспоминал нюансы работы в «Аквариуме», «Кино», «Зоопарке» и «Колибри». Как стало понятно позже, он не просто копался в памяти, а подводил черту под определённым периодом в жизни. Рассказывал о деталях записи «Начальника Камчатки», «Дня Серебра», «Детей декабря», «Белой полосы» и «Равноденствия», о которых я даже не догадывался. Когда в конце беседы я вежливо поинтересовался про свежие новости из Питера, басист «Аквариума» внезапно разоткровенничался.

«Некоторое время назад меня с женой арестовали в клубе TaMtAm и пригрозили, что найдут повод посадить, — поведал мне Титов. — Это был обычный рейд пьяных оперативников с автоматами, которые пришли в клуб поиздеваться над музыкантами… Нам пытались подсунуть наркотики, но, к счастью для меня, не разобрались, где мой рюкзак, и подсунули кому-то другому».

Параллельно эмиграции Тита в «Аквариуме» произошла смена барабанщика, что в последние годы стало чуть ли не фирменным знаком. Уже четверть века ударники социалистического труда менялись в группе со скоростью изношенных кроссовок. Другими словами, за месяц до презентации «Снежного льва» ансамбль оказался без ритм-секции. В учебниках по менеджменту такую ситуацию принято называть кризисной. Но обошлось. С лёгкой руки Сакмарова в коллектив влились новый барабанщик и басист, которые вскоре уверенно играли свои партии. Конечно, назвать их «носителями аквариумного духа» было непросто (один играл в ресторанах на Невском, второй — у Марины Капуро и в «Поп-Механике»), однако как профессионалы они были выше всяких похвал.

«После презентации “Снежного льва” в “России” я, наверное, стал мистиком, — признавался мне спустя несколько месяцев Сакмаров. — Я не мог поверить, что “Аквариум” может так быстро ожить. По моим ощущениям, наши лучшие концерты напоминали Grateful Dead. Я прекрасно понимал, что этого не может быть… Но это именно так и было».

***********************************************

Реакция прессы на очередную инкарнацию «Аквариума» была на удивление позитивной. Хочется верить, что не последнюю роль в этом сыграл медийный прорыв «Навигатора». В интернете начали плодиться фанатские сайты, Гребенщиков становился желанной персоной на страницах глянцевых журналов и принял участие в телепередаче «Акулы пера». Мне понравилась его реплика в эфире о том, что «вышел новый сборник текстов, который лежит в соседней комнате, потом покажу». Это было скромно и красиво.

Порой в материалах о БГ мелькали меткие наблюдения типа «ему до смерти надоели вопросы недалёких, но восторженных журналистов», но это скорее были исключения из правил. Типичное издание того времени писало об идеологе «Аквариума» примерно так:

«БГ записал новый альбом “Снежный лев“. Записал в Лондоне, но живёт в Катманду. Все знакомые представляются менеджерами Гребенщикова и говорят: “Этот альбом — особенный“. Невероятно: двадцать лет публика разочарованно фыркает, но продолжает ждать откровений».

Вспоминаю очередной пресс-день в московской квартире на Пречистенке. В то утро Гребенщиков был необычайно бодр и оптимистичен. В девять часов он уже давал первое интервью. Минувшей ночью Борис Борисович спал каких-нибудь сорок минут — почти до самого утра «Аквариум» выступал в одном из столичных клубов. Через несколько часов группа должна была улетать в многодневный тур, и поэтому в апартаментах царила предотъездная суета.

Представители масс-медиа сидели в гостиной, поглядывая друг на друга. Идёт такой бесконечный конвейер — одни люди в комнату входят, другие выходят, прямо живая очередь к Далай-ламе. Как написал впоследствии один из корреспондентов, «правильность и банальность ответов БГ обезоруживает: нет места для сумасшествия, ошибок и прозрений… Он благожелателен, но недоступен».