Аквариум. (Новое издание, исправленное и переработанное)

Вздохнул я глубоко, маленькую зеленую книжечку с золотой звездой перед майором положил. Майор спокойно взял удостоверение личности офицера, внимательно осмотрел его, почему-то долго рассматривал страницу, где зарегистрировано мое личное оружие, и страницу, где обозначена моя группа крови. Ни один мускул не дрогнул на его дряблом лице. Делает он свою работу точно, как машина, и бесстрастно, как палач. Майор передал удостоверение ефрейтору. У ефрейтора на столе уже все готово. Обмакнул ефрейтор длинное золотое перо в черную тушь и что-то аккуратно написал в удостоверении. Я шею не тяну, чтобы ефрейтору через плечо глянуть. Потерпим. Через минуту объявит майор чье-то решение. Промокнул ефрейтор черную тушь, удостоверение майору возвращает. Глянул майор на меня испытующе, достал из маленького потайного кармашка затейливый ключ на цепочке, открыл огромную дверь сейфа, достал большую печать, долго примерялся и вдруг четко и резко ударил ею по только что заполненной странице удостоверения.

— Слушай приказ!

Вытянулся я.

— Приказ по личному составу Прикарпатского военного округа номер ноль два пятьдесят семь. Секретно. Пункт семнадцать. Старшему лейтенанту Суворову В. Б., офицеру Второго управления штаба округа, присвоить досрочно воинское звание капитан в соответствии с представлением начальника Второго управления полковника Кравцова и начальника штаба округа генерал-лейтенанта Володина. Подпись: генерал-лейтенант танковых войск Обатуров.

— Служу Советскому Союзу!

— Поздравляю вас, капитан.

— Спасибо, товарищ майор. Примите приглашение на вынос тела.

— Спасибо, Витя, за приглашение. Но не могу я его принять. Если бы я каждое предложение принимал, то спился бы давно. Не обижайся. Вот только сегодня сто шестнадцать человек в списке. Восемнадцать из них досрочно.

Майор протянул мне удостоверение и руку.

— Еще раз спасибо, товарищ майор.

Лечу как на крыльях по лестницам и коридорам.

— Ты чего счастливый такой?

— Тебя зачем к Барсуку в нору вызывали?

Не отвечаю никому. Нельзя отвечать сейчас. Плохая примета. Первым о присвоении командир мой должен узнать, и никто другой.

— Витя, чего цветешь? Звание, что ли, тебе досрочно присвоили?

— Нет, нет. Мне до капитана еще полтора года трубить.

Ах, скорее в отдел. Уж эти чертовы двери бронированные, эти допуски и пропуски.

— Товарищ полковник, разрешите войти.

— Войди, — Кравцов от карты не отрывается.

— Товарищ полковник, старший лейтенант Суворов. Представляюсь по случаю досрочного присвоения воинского звания капитан.

Осмотрел меня Кравцов. Почему-то под ноги себе глянул.

— Поздравляю, капитан.

— Служу Советскому Союзу!

— В Советской Армии капитан больше всех звездочек имеет, аж четыре. У тебя, Витя, в этом отношении максимум. Поэтому я не желаю тебе много звездочек, я тебе желаю мало звездочек, но больших.

— Спасибо, товарищ полковник. Разрешите пригласить вас на вынос тела.

— Когда?

— Сегодня. Когда же еще?

— Что думаешь, если мы на завтра перенесем? В ночь нам на подготовку учений ехать. Перепьются ребята вечером, не соберешь их. А выйдем в поле, там завтра и справим.

— Отлично.

— На сегодня свободен. Помни, выезжаем в три ночи.

— Помню.

— Тогда свободен.

— Есть.

7

Учения обычно из года в год проводят на одних и тех же полях и полигонах. Штабные офицеры хорошо знают местность, на которой развернутся учебные бои. И все же перед большими учениями офицеры, которым предстоит действовать в качестве посредников и проверяющих, должны еще раз выйти на местность и убедиться в том, что все к учениям готово: местность оцеплена, макеты, обозначающие противника, расставлены, опасные зоны обозначены специальными указателями. Каждый проверяющий на своем участке должен прочувствовать предстоящее сражение и подготовить для своих проверяемых и обучаемых вводные вопросы и ситуации, соответствующие именно этой местности, а не какой-нибудь другой.

Оттого что проверяющие знают районы предстоящих учений неплохо (многие здесь имели свой лейтенантский старт, тут их самих когда-то кто-то проверял), выезд на местность перед учениями превращается в своего рода маленький пикник, небольшой коллективный отдых, некоторую разрядку в нервной штабной суете.

— Всем все ясно?

— Ясно, — дружно взревели штабные.

— Тогда и отобедать пора. Прошу к столу. Сегодня Витя Суворов нас угощает.

Стола, собственно, никакого нет. Просто десяток серых солдатских одеял расстелены на чистой полянке в ельнике у звенящего ручья. Все, что есть, — все на столе: банки рыбных и мясных консервов, розовое сало ломтиками, лук, огурцы, редиска. Солдаты-водители картошки в костре напекли да ухи наварили.

Я полковнику Кравцову рукой на почетное место указываю. Традиция такая. Он отказывается и мне на это место указывает. Это тоже традиция. Я отказаться должен. Дважды. А на третий раз должен приглашение принять и Кравцову место указать справа от себя. Все остальные сами рассаживаются по старшинству: заместители Кравцова, начальники отделов, их заместители, старшие групп, ну. и все прочие.