Аладдин

— Что такое? — Ее новый знакомый был весь внимание. Его большие ласковые глаза смотрели на нее так, как никогда прежде. Будто ему на самом деле хотелось услышать то, что она собиралась сказать.

Дочь султана подошла поближе к провалу в стене. Почему-то ей хотелось поделиться своими мыслями с незнакомцем.

— Не верю, что мы все это проделали, — закончила она. — Что я это проделала… Что мы живы. — Принцесса замолчала, заметив довольное выражение на лице собеседника. Щеки ее зарделись. Ей хотелось вырваться за пределы дворцовых стен, потому что она мечтала узнать, какой на самом деле была жизнь ее народа. Оглядывая жилище этого человека — без всех тех удобств, которые она считала само собой разумеющимися во дворце, даже без стен, — девушка поняла, что ему, вероятно, довольно часто приходится иметь дело с тем, чему она только что стала свидетельницей. — Спасибо, что вытащил меня оттуда. — Она замолчала, не находя, что бы еще сказать.

— Не за что, — молодой человек чуть наклонил голову. — Я Аладдин, а ты?

Жасмин заколебалась. Без сомнения, в Аграбе найдется множество девушек с таким же именем, как у нее, но рисковать не хотелось.

— Далиа, — быстро произнесла она. Ее служанка не станет возражать против того, что на время принцесса позаимствовала не только ее наряд, но и личность.

— Далиа, — повторил Аладдин, одарив ее еще одной очаровательной улыбкой. — Талантливая воровка… из дворца.

От этих слов Жасмин похолодела. Откуда он узнал, что она из дворца? Как смог догадаться? Она сделала все, как велела ей служанка. Ну почти все. За исключением этого нелепого случая с хлебом… Девушка то открывала, то закрывала рот, не зная, что делать или говорить.

— Только человек из дворца может себе позволить носить такой браслет, — продолжал Аладдин. — А ведь мы знаем, что ты его не стащила.

Воздух со свистом вырвался из легких Жасмин. Нет, он не догадался. По крайней мере, о самом важном. Она постаралась утихомирить колотившееся сердце, пока хозяин жилища продолжал объяснять, как он вычислил, откуда прибыла его гостья.

Он оглядел ее, приподняв бровь.

— От тебя хорошо пахнет — не местная пряная амбра. Эта шелковая подкладка у твоей накидки тоже привозная. Такие ткани доставляют на торговых судах только во дворец. Но не для слуг… — Его голос замер, а глаза прищурились.

Сердце Жасмин, которое только начало успокаиваться, снова бешено забилось. Вот и все. Он раскрыл ее секрет. Надо бежать. Но она все равно не знала, куда идти или как добраться до дворца.

Не подозревая о нарастающем ужасе в душе собеседницы, Аладдин закончил изложение своих наблюдений.

— По крайней мере, не для большинства слуг. — Он сделал паузу, и Жасмин поняла, что он только сейчас сообразил, кто она. Все, что он до сих пор говорил, было лишь рассуждениями вслух. Она приготовилась к худшему.

— Ты, наверное, служанка принцессы, верно?

ГЛАВА 4

«Как здорово у меня получилось», — довольно думал Аладдин, разглядывая красавицу служанку. Он только что раскрыл ее секрет, основываясь лишь на ее одежде, изящном браслете и наивности.

Отвернувшись, он подошел к окну своей полуразрушенной башни и посмотрел на Аграбу. Здесь, над городом, он жил уже многие годы. Но Далиа была первым гостем в его доме. Ему почему-то показалось, что будет правильно привести ее сюда. Да, Абу сердился, ворча где-то в стороне, но Аладдину было приятно проводить время в компании незнакомки. Ему хотелось получше узнать ее и понять, почему ей захотелось покинуть дворец.

Снова посмотрев на Далию, он жестом указал на красочный пейзаж за окном.

— Передай принцессе, что надо чаще выходить в город, — сказал он. — Ей не помешало бы знать, что творят ее стражники.

К его удивлению, Далиа явно расстроилась из-за его слов. Глаза погрустнели, на пальцах крепко сжатых рук побелели костяшки.

— Ее не выпускают. С тех пор как м… — она осеклась, покачав головой. — С тех пор как убили королеву, султан опасается и за принцессу. А визирь пользуется его страхом.

Аладдин понимающе кивнул. Все жили в страхе после убийства жены султана. На рынке на нее напали жестокие воры, которые ранили ее и бросили умирать. До этого случая правящая чета часто выходила из дворца прогуляться по улицам города. Жители Аграбы их обожали. Весь город говорил о красоте и доброте матери принцессы, султан славился доброжелательностью и пользовался всеобщим доверием.

Но смерть королевы все изменила.

— Те воры даже не были жителями Аграбы, — мягко напомнил Аладдин. — Народ очень ее любил.

— Да, это правда, — подтвердила служанка, и ее голос прозвучал очень нежно. Она отвернулась от провала и прошлась по убежищу, касаясь пальцами разных предметов, которые многие годы «коллекционировали» здесь Аладдин и Абу. Задев некий музыкальный инструмент, который обиженно звякнул, девушка виновато оглянулась.

— Прости.