Алая гроздь турмалина

Нетвердым шагом он вернулся в кабинет, подошел к лежавшему на полу в той же позе человеку, присел на корточки и приложил руку к шее. Пульс был. Тонкий, прерывистый, очень частый, но, черт побери, он был! Выскочив обратно на крыльцо, Дмитрий вызвал «скорую помощь», затем позвонил брату (кажется, это уже входило в привычку), быстро ввел его в курс дела и только после этого набрал номер Елены Бесединой.

Она действительно приехала минут через десять, как и обещала. У этой женщины было нереальное чувство времени, и Дмитрий не мог этим не восхищаться. К счастью, «скорая» успела раньше, и к ее приезду Даню водрузили на носилки, накрыв найденной в спальне простыней. Как бы она смогла вынести то зрелище, которое открылось Дмитрию, он не знал.

Еще до приезда «скорой» он, наученный братом, сфотографировал положение Даниного тела и раны на его спине, чтобы объяснить картину преступления полиции. Но увидеть фотографии – это одно, а оценивать весь ужас в реальности – совершенно другое. От вида и запаха крови Беседина побледнела, но в обморок не упала. В запрокинутое, без единой кровинки, Данино лицо смотрела с ужасом, но без истерики.

– Он выживет? – спросила она у пожилого врача с очень уставшими глазами.

Тот пожал плечами.

– Кровопотеря большая, но организм молодой. Сейчас он в состоянии болевого шока, конечно, но там видно будет. Можете выносить.

Последнее относилось к фельдшеру и водителю, которые, подняв носилки, потащили Даню к стоящей у калитки машине. Туда уже подъезжала полиция. Изумившись, Дмитрий обнаружил, что из машины выскакивает брат.

– Ты что, сам на вызовы теперь ездишь? – спросил он у Женьки.

– Если они с пугающим постоянством связаны с тобой, то предпочитаю своими глазами оценить масштаб бедствия, – хмуро сообщил тот. – Давайте, рассказывайте, что здесь произошло.

У калитки бледной тенью маячила Беседина, словно не решалась подойти. Дмитрий был уверен, что происходящие вокруг с пугающим постоянством события связаны с ней, а вовсе не с его скромной персоной. Беспалов был ее наставником, изрезанный Даня – другом детства.

– Мне позвонила Елена Николаевна, – вздохнув, начал он, потому что брат смотрел вопросительно и без малейшей рефлексии. Он был профессионалом, а потому на родственное сочувствие можно было не рассчитывать, – сказала, что сработала тревожная кнопка.

– Какая кнопка? Почему сработала? И почему Елена Николаевна позвонила именно тебе? Девушка, подходите поближе, присоединяйтесь к разговору.

Из дома вышел приехавший с Женькой оперативник, приблизился к шефу молча, остановился.

– Что там?

– Бойня, Евгений Михайлович. Кровищи вокруг, словно поросенка зарезали. Но потерпевшего увезли, так что картина пока не очень ясна.

– Фотографии сделал? – спросил Макаров-младший у брата.

– Да. – Тот переслал ему сделанные фото. Женька посмотрел и длинно присвистнул, протянув телефон оперативнику.

– Нормально. Его что, получается, пытали?

– Получается, да. И в доме все перевернуто, как будто искали что-то.

– Работайте, – кивнул Женька своему сотруднику. – Так, пошли под яблоню. Расскажете. Елена Николаевна, вам что, особое приглашение нужно?

– Ничего мне не нужно, – пробормотала Елена, на лице которой читались отсветы происходившей в ней внутренней борьбы. Ну, ясно, думает, сказать правду или соврать.

Ей есть, что скрывать – Дмитрий был в этом уверен. Рассказывала она, впрочем, несмотря на волнение, довольно связно и четко. И о том, кто такой Даниил Еропкин, и о связывающей их многолетней дружбе, о том, как накануне вместе с сыном была в этом доме в гостях, на берегу встретила Дмитрия и узнала, что они с Даней соседи. Затем последовал рассказ о сработавшем тревожном браслете и о том, как она позвонила Дмитрию с просьбой проверить, что случилось. Он кивнул, подтверждая, что все так и было.

– И ты после звонка гражданки Бесединой пошел проверять? – уточнил Женька недоверчиво. Он слишком хорошо знал своего брата, чтобы усомниться в подобном человеколюбии. Но поход в чужой дом при невыясненных обстоятельствах был чреват сложностями, а их Макаров-старший обычно избегал.

– Пошел, – пожал плечами Дмитрий. – Признаться, я не думал, что это серьезно. Но Елена Николаевна была взволнована, а ее друг, действительно, мог упасть и не суметь подняться. Жень, честно тебе скажу: я был не готов к тому, что здесь увижу.

– Я тоже, – пробормотала Беседина. Вид у нее был совсем больной и несчастный.

– Елена Николаевна, вы можете предположить, что искали у Еропкина?

Скулы ее затвердели, нос заострился, она сжала губы в тонкую линию.

– Понятия не имею. Но Даня работал ювелиром, выполняя высокохудожественные заказы, иногда очень дорогие. Думаю, не ошибусь, если скажу, что преступник искал какие-то ценности.

«Соврала, – с удовлетворением от того, что не ошибся, отметил про себя Дмитрий. – Или все-таки нет?»