Читаем Алая ярость. Часть 1 полностью

Старший наставник, стуча тростью и прихрамывая еле сгибающейся ногой, пошел дальше. Хозяйство ему на старости лет досталось скудное и плохо управляемое. Учились пареньки с восьми-десяти лет, по три с половиной лета. Потом отдавали корабельной науке еще полных три и лишь затем уходили в люди: маре-гарды, боцманы, квартирмейстеры, плотники. Недавно еще пришлось переезжать и это только добавило хлопот. Вон, старшие, стоит отвернуться, уже тиранят малолеток, прогоняют от дырок в плитах, заставляют самых слабых пробираться на кухню и таскать им еду. Старший наставник Хорне не любил наглецов, сам смолоду натерпелся.

А что с ними поделаешь? Набирают в основном из портового сброда, сироты, дети не вернувшихся моряков. У богатеев детки в море или не идут, или учатся под присмотром отцовских капитанов, спят в каютах на корме, едят даже не с матросами. Не говоря уже про то, чтобы спать с ними на одной палубе… м-да. Хорне вздохнул, глядя на помощников, выстраивающих воспитанников, ловящих носами не самые, чего уж там, аппетитные запахи с поварни. Ничего-ничего, даст Мученик и трое непроизносимых морских братьев, сколько-то да сможет повесить на грудь капитанский жетон. А остальные?

Остальные вылетят за воровство еды с кухни и вещей у своих же собратьев с наставниками, за драки и задирание «золотых» из школы на главной улице, стоящей через два перекрестка. Кто-то, никак не меньше десятка, потонет во время учебных плаваний на трухлявом старье, выделенном школе. Еще, с пяток голов, умрут от болезней, падений с мачт, зубов водных ящеров и обычных акул. Кого-то зарежут во время глупейшей стычки с матросами в портовом кабаке, а кто-то поддастся и выйдет с ножом на того же «золотого», только ставшего к пятнадцати годам отпетым рубакой и сорви-головой. Хотя… на памяти Хорне бывали случаи, когда воспитанники Морской школы плевать хотели на правила поединков у «золотых», выходя против, пусть и большого, но всеж таки кинжала — с корабельным тесаком.

— Эй, Грим, проследи за младшими, кого-то уже потерял! — Хорне махнул рукой в сторону самых маленьких красных кафтанчиков, следующих в сторону огромной столовой, устроенной на месте бывшего большого склада. Запах от кож, специй и прочего товара там до сих пор так и не выветрился.

Малолетки топали вперед, сбиваясь в широком проходе. Грим считал по головам, ругался, норовя сорваться на соленую матросскую ругань, хватался пальцами за грудь, памятуя о прошлом. Да-а-а, а ведь верно, кто мешает вернуть бывшему боцману, просоленному с головы до пят, его медную дудку, висящую на цепи?

— Роди! — старый друг тут же оказался рядом. — Найди в порту дудки воспитателям. Будем сразу приучать к командам.

Роди кивнул и застучал деревяшкой левой ноги в сторону ворот. Все бы слушались так, как он…

— Глен? — Хорне покосился в сторону застывшего юнгемара. — Почему не со всеми?

— Хотел спросить, бас…

Что хотел спросить воспитанник Глен Хорне, единственный сын умершей не родной, но младшей сестры Хайнриха у своего дяди, он так и не услышал.

Через окошко под самой крышей, разгоняя звуком мирно чирикающих воробьев, внутрь вошел звук рога, идущий с моря.


*****

— Ну просто настоящий атлас. — Мужчина провел рукой по спине лежавшей рядом женщины. А, вернее, скорее девушки. — Хорошо же быть дочкой герцога.

— Графа. — Златовласое и большеглазое создание выгнулось кошкой, покрутило из стороны в сторону аккуратным задком, с все еще не прошедшими и красными отпечатками мужских ладоней. — И не всегда хорошо.

— Не верится. — Кровать, сложенная из широких досок и накрытая шкурами, жалобно скрипнула. Макушка мужчины, не менее золотая, чем у девушки графского рода, почти упиралась в маковку шатра. — Что может быть плохого у маленькой графини?

— Ну-у-у… ай, не щипли ты меня, больно же! Тебя когда-нибудь заставляли учить обязательные семь танцев или скакать только в дамском седле?

Мужчина хохотнул и вместо щипка — шлепнул. Тихонько, но златовласка все равно взвизгнула.

— Не пищи. Эй, вина!

Полог, шитый золотой нитью, откинула невидимая изнутри шатра рука. Торопливо, стараясь не запнуться о сбитый ковер с юга, присеменила рабыня, светловолосая и широкобедрая, бережно прижимая к груди запыленную бутыль. Стараясь не поднимать взгляд на мужчину, усмехнувшегося в густые усы, мягкой тенью скользнула к низкому столику на гнутых ножках, инструктированному костью и замысловатой резьбой по палисандру.

Девушка на кровати презрительно хмыкнула, глядя на светлое широкое платье рабыни, на маленькие руки со следами от цыпок, на ошейник на шее. Доски под ногами ощутимо дрогнули, сразу же после резкого щелчка какого-то механизма. Бутылка скользнула вниз, грустно треснув вроде бы прочной обожженной глиной, следом мягко забулькало. Мужчина почесал живот, густо поросший мягкими волосами поверх тугих мышц. Втянул носом терпкий запах:

— Из Абраксаса и последняя бутыль.

Рабыня уставилась вниз, стараясь даже не вздрагивать.

— И когда, интересно, у меня появится возможность найти еще такую же? Не знаешь, Вель?

Та покачала головой.

Перейти на страницу:

Все книги серии Сага об Освальде

Похожие книги