Алая карта

Она зовет Клариссу и распоряжается насчет обеда, звонит в контору и сообщает, что хочет воспользоваться катером между двумя и половиной третьего, потом решает выбрать украшение на вечер. Колец Жюли больше не носит – с тех самых пор… Это причиняет ей душевную боль. Когда-то, отправляясь на концерт, она оставляла кольца в номере отеля, а возвращаясь, сразу надевала бриллиант на левую руку и рубин на правую. Конечно, страховщики всё возместили – без споров и пререканий, – но вернуть ей пальцы было не в их власти. Колье, клипсы и серьги она продала, ничего не сказав Глории. Все эти блестящие цацки слишком о многом напоминали. Несколько самых красивых вещей лежат в шкатулке, которую Жюли никогда не открывает, но сегодня особый случай. Она достает тонкую золотую цепочку – кажется, она была куплена в Лондоне, то ли в 1922-м, то ли в 1923-м. Цепочка красивая, хоть и старомодная. Раньше Жюли легко застегивала ее сама, на ощупь. Ну почему любое воспоминание причиняет такую боль? Она звонит в колокольчик.

– Поможешь? Такая вот блажь пришла мне сегодня в голову! В молодости я обожала драгоценности, сегодня же остались одни только горькие сожаления.

Кларисса привыкла к излияниям хозяйки – она слушает, молчит и делает свое дело.

– Главное – ничего не говори Глории. Принимая гостей, она всегда напяливает на себя жемчуга и браслеты – чем больше, тем лучше. Не хочу, чтобы она надо мной смеялась. Этот новенький, толстяк, уже въехал?

– Да, мадемуазель. Вчера утром. Говорят, он привез с собой рояль. Я слышала, что кое-кто недоволен – из-за шума.

– Моя сестра в курсе?

– Конечно. Она протестует громче всех. Называет рояль «помехой».

– Меня это не удивляет. Ты ничего не поняла, моя бедная Кларисса. Помеха – я, а соседский рояль всего лишь предлог. Да, проследи, чтобы спагетти хорошо сварились. Дай мне палку, пойду успокаивать Глорию.

Хольц живет недалеко, в «Приюте отшельника» всё близко. Цветущие газоны, искусно расположенные на разных уровнях, создают оптическую иллюзию простора. Юбер Хольц купил дом в провансальском стиле, пожалуй, слишком большой для одного человека, но со временем он будет выглядеть весьма стильно. Подъездная аллея вымощена крупной галькой и напоминает брод через ручей. Входная дверь из толстых дубовых досок распахнута настежь.

– Есть кто-нибудь? – зовет Жюли.

– Входите! Входите!

Хольц торопится навстречу гостье, дружески жмет ее запястья.

– Вы с визитом или просто зашли поприветствовать нового обитателя «Приюта»?

– Отправилась по делам и решила заодно заглянуть к вам. До меня дошли слухи, что некоторые соседи опасаются вашего рояля. У каждого из них есть телевизор, однако в нашем узком кружке все неисправимые индивидуалисты, так что, если хотите жить в мире и покое, придется учитывать «общественное мнение». Можете рассчитывать на мою поддержку, я замолвлю за вас словечко.

– Спасибо. Прошу вас, зайдите на минутку. Здесь будет большая гостиная, и я прикидываю, как ее обставить.

Жюли медленно прохаживается по комнате.

– Очень красивый камин, мне нравится. Собираетесь топить дровами?

– Обязательно. Жаркий огонь. Книга. Что может быть лучше?

– Наверное, – тихо отвечает Жюли. – Думаю, на первых порах это будет доставлять вам удовольствие. А что там?

– Моя берлога!

Хольц делает приглашающий жест, и Жюли застывает на пороге, совершенно потрясенная. Просторная комната кажется совсем маленькой из-за великолепного концертного рояля, стоящего в центре и блестящего, как роскошная машина в витрине автосалона.

– «Стейнвей». Безумная прихоть моей жены. Перед смертью она страстно мечтала получить этот инструмент. Я знал, что это абсурд, но не мог отказать ей в последней радости. У нее не было сил играть, но иногда она нажимала на клавишу и слушала, как звучит нота.

– Можно? – робко спрашивает Жюли.

Хольц поднимает крышку, и на лаковой поверхности отражается залитое светом окно.

– Не стесняйтесь, Жюли, и не стоит так волноваться.

Она мелкими шажками обходит вокруг рояля. Ей трудно дышать – то ли сердце дало сбой, то ли проснулась сидящая внутри болячка.

– О, дорогая, – восклицает Хольц, – я и подумать не мог…

– Не обращайте внимания, сейчас пройдет. Прошу прощения, я так давно не…

Жюли делает над собой усилие.

– Мне бы хотелось…

– Говорите же, не тяните!

– Мне бы хотелось ненадолго остаться одной, если можно.

– Ну конечно! Чувствуйте себя как дома, а я приготовлю нам выпить… что-нибудь легкое.