Алая королева

Я швырнула на пол присланную мужем книгу, испытывая сильнейшее раздражение и представляя себе, как Елизавета Йоркская и ее преступный дядя-любовник танцуют на рождественском балу, а бедняжка Анна Невилл ласково им улыбается, словно все вместе они составляют счастливое семейство. В последнее время, когда Стэнли начинал терзать меня подобными историями и намеками на затянувшееся молчание Генри, мне нечего было ему возразить. Я ведь и правда даже не представляла, что сейчас делает мой сын; у меня не было никаких сведений о них с тех пор, как они бежали во Францию, когда Джаспер сообщил мне, что у нас появился шанс, хотя и не уточнил, какой именно. По всей видимости, это Джаспер посоветовал Генри пока не писать мне. Возможно, они подозревали, что Нед Партон, переправлявший всю мою корреспонденцию, является шпионом и обо всем докладывает лорду Стэнли. Впрочем, их действительно со всех сторон окружали шпионы, так что им приходилось быть подозрительными; однако я очень боялась, что теперь они сомневаются и во мне. Это была наша общая борьба — Тюдоров против Йорков, — мы вместе поднимали тот неудавшийся мятеж, но теперь все кончилось, и они, судя по всему, не доверяли никому, даже мне. А я была настолько оторвана от всех и от всего! Не имела ни о чем почти никакой информации, кроме тех жалких крох, которые милостиво посылал мне Стэнли, хотя в целом его письма носили скорее оскорбительный характер: так может писать победитель своему поверженному врагу, желая его помучить.

МАРТ 1485 ГОДА

Наступил еще один день. Когда я, как обычно, поднялась к заутрене, чтобы попросить у Господа терпения и сил, поскольку мне все тяжелее было выносить и свой арест, и вынужденное молчание, я обнаружила, что никак не могу собраться с мыслями. Я даже помолиться за успех моего сына и падение его врагов толком не сумела — я была способна только составлять планы, как устранить Ричарда, как унизить эту девчонку принцессу и ее мать-ведьму. Прошло немало времени, прежде чем я заставила себя опомниться; я даже вздрогнула, увидев, что свечи на алтаре уже догорают. Значит, я простояла на коленях никак не менее двух часов и только теперь заметила, что мои компаньонки нетерпеливо ерзают на скамьях у меня за спиной, испуская театральные вздохи и всем своим видом демонстрируя, что я слишком жестоко с ними обращаюсь.

Я молча поднялась с колен и вернулась в дом. Завтрак, разумеется, был уже подан; мои дамы с такой жадностью набросились на еду, словно совсем изголодались, хотя мы опоздали к столу всего на какой-то час. «Нет, — думала я, — они все совершенно безнадежны и страшно корыстны. Лучше бы меня заточили в монастырь, лишив возможности общаться с внешним миром; по крайней мере, тогда я жила бы среди святых женщин, а не в окружении этих тщеславных дур!» После завтрака я поднялась к себе, собираясь заняться делами, связанными с моими земельными владениями и сбором налогов, хотя, если честно, и дел-то у меня особых не было: всеми делами занимался теперь управляющий моего мужа, а я в доме, который некогда был моим, считалась кем-то вроде бедного вассала.

Затем я заставила себя выйти в сад и целый час там бродила — утренняя прогулка была, безусловно, полезна мне, но я не испытывала от нее никакого удовольствия, даже видя, как набухли на яблонях бутоны, какие чудесные великопостные лилии цветут вокруг. Весеннее солнце вновь стало пригревать, но я не радовалась даже ему, ведь начинался второй год моего домашнего ареста и я по-прежнему ничего не знала о своем сыне. Может, именно сейчас он снова собирает армию и нанимает корабли? Но кто бы сообщил мне об этом? Мне казалось, что я угодила в ловушку зимнего одиночества и безмолвия и никак не могу из нее выбраться, хотя весь остальной мир уже пробудился навстречу новой жизни, новым возможностям, новым поступкам и новым грехам.

Когда я уже почти решила, что сама навлекаю на себя это мрачное настроение, все вокруг и впрямь как-то странно потемнело, солнечный свет, который всего несколько минут назад был таким ярким и теплым, вдруг стал холодным и тусклым, точно весь сад освещала одна-единственная свеча. Потом разом умолкли все птицы, только что весело перекликавшиеся на ветвях деревьев; куры, словно чего-то испугавшись, со всех ног бросились через сад к курятнику. Вокруг становилось все темнее и темнее, будто вновь наступала ночь, хотя еще и полдень не миновал…

Я так и замерла на месте: неужели мой призыв услышан? Неужели я наконец-то увижу ангела или даже саму Деву Марию? Может, явившись ко мне, Она скажет, когда Генри вторгнется в английские пределы и непременно победит? Я упала на колени, готовая к этому божественному видению, к этой встрече, которой ждала всю жизнь. Наконец-то и мне будет дано то, что было дано святой Девственнице Жанне! Наконец-то и я услышу голоса ангелов, сливающиеся со звоном церковных колоколов!

Тут из дома выбежала одна из фрейлин. За ней следовал какой-то вооруженный человек в доспехах.