Алая королева

Свернув на обочину, Генри стал ждать, пока Джаспер, передвигавшийся неторопливой рысцой, доберется до лагеря. Вскоре молодой Тюдор услышал, какая там поднялась суматоха: очевидно, их славные воины уже обнаружили исчезновение своих командиров и ударились в панику, подумав, что те сбежали. Генри видел, как Джаспер, соскочив с коня и яростно жестикулируя, втолковывает всем, что попросту объезжал лагерь. На шум из своей палатки вышел граф Оксфорд и тоже принял участие в стихийном собрании. Генри решил, что настал подходящий момент, пришпорил коня и поскакал в лагерь.

Заметив его, Джаспер воскликнул с явным облегчением:

— Слава богу, вы здесь, ваше величество! Мы все так беспокоились. Ваш паж сообщил, что ваша постель так и осталась несмятой. Я прочесал все вокруг, искал вас. Сейчас я как раз объяснял милорду де Веру, что вы наверняка встречались с кем-то из тех, кто хочет к нам присоединиться.

И Джаспер так остро посмотрел на племянника своими голубыми глазами, что Генри тут же включился в игру и сказал:

— Это верно, но пока я, к сожалению, не могу назвать имена этих людей. Однако будьте уверены: сторонников у нас с каждым днем все больше и больше. Кстати, тот, с кем я сегодня общался, приведет с собой немалое войско.

— Несколько сотен? — уточнил граф Оксфорд, с мрачным видом оглядывая их небольшой лагерь.

— Нет, хвала Господу! Несколько тысяч!

И молодой Генри Тюдор уверенно улыбнулся.

20 АВГУСТА 1485 ГОДА

В тот же день, но значительно позже, когда армия уже вновь растянулась по пересохшей пыльной дороге, устало шаркая ногами и жалуясь на жару, Джаспер, нагнав Генри, некоторое время ехал с ним рядом на своем огромном боевом коне, а потом вдруг произнес:

— Ваше величество, позвольте мне отлучиться.

— Что?

Генри даже вздрогнул, так неожиданно Джаспер прервал его раздумья. Тот сразу заметил, как бледен его племянник, как нервно сжимает поводья, как напряжено его молодое лицо, и уже не впервые подумал о том, а достаточно ли Генри крепок, способен ли воплотить в жизнь то веление судьбы, которое предвидела его мать? Отбросив шутливый тон, Джаспер спокойно пояснил:

— Хочу вернуться назад по нашим же следам и на всякий случай организовать для нас несколько надежных убежищ; а еще я собираюсь оставить в конюшнях несколько лошадей, оседланных и полностью готовых к быстрой скачке. Возможно, затем я доберусь даже до побережья, найму судно и прикажу шкиперу ждать нас…

Генри резко повернулся к нему, своему любимому другу и наставнику.

— Так ты что же, бросаешь меня на произвол судьбы?

— Что ты, сынок! Да мне легче собственную душу дьяволу продать! Нет, я просто на всякий случай обеспечу тебе путь к спасению.

— Чтобы мы могли сбежать, когда проиграем?

— Если проиграем.

Это было жестокое признание, но Генри все же справился с собой и спросил:

— Ты не доверяешь Стэнли?

— Лжецу не верят, даже когда он говорит правду. Хотя, конечно, бывает, что и коровы летают.

— Значит, если они не поддержат нас, мы потерпим поражение?

— Видишь ли, дело тут даже не в численности, — спокойно ответил Джаспер. — Сейчас у короля Ричарда армия раза в два больше нашей, ведь у нас всего две тысячи человек. Но если к нам присоединятся братья Стэнли, тогда у нас будет пять тысяч, и в этом случае триумф, вполне вероятно, ожидает нас. А вот если оба Стэнли останутся на стороне Ричарда, тогда нам с нашими двумя тысячами нечего и замахиваться на победу над семитысячным войском. Будь ты хоть самым храбрым рыцарем в мире, хоть самым что ни на есть истинным королем, но, имея всего две тысячи человек, тебе никогда не одолеть столь сильного противника.

— Да, понимаю, — кивнул Генри. — Но отчего-то не сомневаюсь, что Стэнли сдержит слово. Мать поклялась мне в этом, а она никогда на его счет не ошибалась.

— Пожалуй, ты прав. Однако я все-таки чувствовал бы себя гораздо спокойнее, зная, что мы сможем удрать, если что-то пойдет не так.

— Хорошо. Но ты ведь постараешься вернуться, когда освободишься?

— Ни за что на свете не пропущу такой момент! — воскликнул Джаспер со своей знаменитой полуулыбкой и шутливо поклонился племяннику. — Бог в помощь, ваше величество.

И Генри тоже ему улыбнулся, стараясь заглушить снедавшее душу ощущение ужасной утраты. А Джаспер, этот самый близкий и родной для него человек, не покидавший его в течение двадцати восьми лет, то есть почти всей его жизни, развернул коня и неторопливо двинулся прочь — опять на запад, в Уэльс.