Алая заря

Мама была большой мастерицей и всегда старалась одевать дочь по последней моде с того самого момента, как та переросла игры на траве и в грязи и стала аккуратнее обращаться с вещами. До отъезда Сони она сшила три элегантных наряда, которые, по ее мнению, прекрасно подходили образу молодой учительницы. Соня была с ней согласна, но надевала обновки всего раз — в первый день — уж больно праздничными и красивыми они ей казались. Хотелось пока поберечь. А если случится что? Испачкает сильно? Порвет случайно? Последнее вообще катастрофой будет, потому что без матери не сумеет починить… Сама Соня в рукоделии в мать не пошла и иглу в руках держала только по мелочам, но даже в таких случаях умудрялась все пальцы исколоть и пришить пуговицу криво и совсем не добротно. Что уж говорить про ее дружбу со швейной машинкой: на ее строчки, как говорится, без слез не взглянешь — школьная учительница технологии, пожалуй, была единственной, кто не хвалил Соню. С работой, требующей мелких и выверенных движений, у нее было совсем плохо.

Красный ремень в руках ощущался приятно, и даже пах хорошо, не раздражая нюх. Итальянскую кожу мама раздобыла у своей знакомой в начале семидесятых. Пошила той кричаще-красную сумку, а обрезки оставила себе, чтобы чуть позже умело сшить лоскуты и сделать необычный ремень. Соня получила его только перед отъездом вместе с юбками, жакетами и блузками. Мама сказала, что он везде хорошо впишется: деталь яркая — разбавит строгость учительских костюмов.

Вдобавок к ремню Соня повязала на шею бежево-коричневый платок с узорами из красных роз. Зеркала в полный рост у бабы Вали не было, но то, что находилось в ванной, показывало, что вроде бы все выглядело хорошо.

Заживший вчера палец казался очень странным сном, но ей все теперь таким казалось — не резаться же опять, чтобы посмотреть, что ей не померещилось! А вот выходить на солнце просто так и проверять, как оно на нее подействует, Соне точно не хотелось.

Почему красный?.. Это вопрос не давал ей покоя, и она с неудовольствием признавала, что, может быть, переборет себя и сходит к сумасшедшему старику еще раз.

Достаточно ли будет красного цвета? Звезд у Сони не было. Только пионерский значок, который лежал дома у мамы.

Символ коммунизма, оберегающий вампиров от ужасной смерти, тоже вызывал недоумение. Вся страна красные знаки отличия носила. Это что же?.. Среди них вампиры скрывались? Пионеры ежедневно носили на груди звезду! А в качестве магического знака разве пентаграмма не должна была защищать от злых сил? Как же так вышло, что звезда оказалась на стороне зла?..

Соня выходила из подъезда, воровато оглядываясь по сторонам, словно преступница какая-то. А ведь ничего дурного не сделала! Пока что.

Соня с опаской повернула голову на восток и подставила лицо утренним лучам поднимающегося солнца. Ничего не произошло, но она и не знала, чего ожидать.

Она вдохнула свежесть и прохладу осеннего воздуха и закрыла глаза. Завтрак спокойно улегся в животе, а чудовище присмирело и почти не давало о себе знать.

Что бы ни принес Соне новый день, она постарается сделать все возможное, чтобы не доставить никому проблем. Наверное, будет очень трудно, но разве был у нее другой выход? Сдаться и сбежать разве что?

Соня хоть и была трусливой, но не до такой же степени! Предавать свои мечты из-за коснувшейся ее несправедливости она точно не собиралась.

Может, и не так все страшно, как она себе успела вообразить? Ко всему можно приспособиться, и все можно обернуть в свою пользу.

Что-нибудь да придумает!

Все будет хорошо.

Глава одиннадцатая, в которой отрастают зубы

Английский с 9 “Б” стоял вторым уроком, и успевшая запаниковать Соня была близка к тому, чтобы обратиться за помощью к Любови Васильевне.

Разумеется, это было худшей идеей, которую только можно было придумать, начиная с того, что так она еще раз покажет девятиклассникам, как легко ее снова получилось задеть и вывести из себя, какая она ябеда и что уважать ее вообще не за что, и заканчивая тем, что завуч могла обратить внимание на ее некомпетентность и невменяемый вид. Который пока что вроде был вменяемым, но Соня в себе не была уверена.

Она освободила седьмой класс за три минуты до конца урока ради того, чтобы прийти во второй кабинет, где обычно вела английский, раньше 9 “Б”. Не успела толпа шестиклассников высыпать из-за двери сразу после звонка с предыдущего урока, как Соня уже была тут как тут. Надо было убедиться, что ничего в классе не испортят и доску ничем не измажут. Виктор Иванович как-то говорил, что его урок они таким образом не раз срывали.

К тому моменту, как почти все собрались, Соня успела исписать всю доску заданиями. Это здорово отвлекало от мыслей, потому что заранее она ничего не готовила и придумывала все на ходу.

— Че Метелку не притащили? — из-за спины спросил Коля Тихорецкий.

Соня резко повернулась, опасаясь того, что может повториться случившееся в прошлый раз.