Алая Завеса. Первый лик смерти

– Легенды, витающие вокруг Роковых Часов, говорят, что никакой оберег от них не спасёт. Но я не думаю, что кто-то мог создать всепобеждающий артефакт.

– На каждую силу найдётся большая сила? – предположил Юлиан. – Ривальда Скуэйн очень сильная волшебница, она способна на всё. Тем более, кто её знает? Наверняка она в сговоре с Молтембером.

– Наверняка…

Спустя полчаса машина добралась до полицейского участка и всех арестованных вывели на улицу. Что подумали люди, живущие неподалёку, увидев целую кучу полицейских машин? И знает ли кто, что один из преступников Юлиан?

Однако никто их не встречал возле входа в полицию. Создавалось ощущение, что операция была спонтанной, и никто про неё даже не знал.

Довольно бережно Юлиана и Глесона доставили в кабинет Сорвенгера. Иллиция тоже привели сюда, после чего все полицейские удалились, а остались только Сорвенгер и Ривальда. Оба были напуганы и возбуждены, ожидая, что вот-вот свершится что-то важное.

– Наконец-то, – пробормотала Ривальда и уселась за место Сорвенгера.

Комиссар услужливо уступил ей и встал рядом. Иллиция даже привязали к стулу, а вот Юлиану и Глесону такой чести не оказали.

– Я верил тебе, Уэствуд, – сказал Сорвенгер. – А ты подвёл меня.

– Вы же видите, что Юлиан ни в чём не виновен. Мы помогли вам найти самого опасного преступника за многие годы!

– Понятия не имею, как вы узнали, где находится Агнус Иллиций, – удивлялась Ривальда. – В голову приходит лишь одна мысль – вы всё уже знали заранее. Вы те самые его сообщники?

– Как смеете вы? – гневно спросил Глесон. – Мы потеряли правду и отправились искать Иллиция вдвоём. Он ведь хотел убить нас! Это что, тоже часть сговора?

– Как всё запутано, – обратилась к небесам Ривальда. – Не разобраться, кто прав, а кто виноват.

Улыбался один лишь только Агнус Иллиций, которого не смущало и то, что он привязан, и ночь ему предстоит не самая лёгкая.

– Они забрали Пенелопу! – крикнул Юлиан. – Для того, чтобы вы, миссис Скуэйн, сдались Молтемберу!

Лицо Ривальды наполнилось белым цветом.

– Ничего твои слова не значат, – сказала она. – Если Лютнер и впрямь пропала, предстоит разобраться в этом поглубже. Якоб, достань зелье правды. Мы должны выведать всё, что скрывает Иллиций.

Иллиций снова нагло улыбнулся. Создавалось впечатление, что он ничего не боялся и в рукаве скрывал какой-то козырь. И ни капли не сомневался в нём.

Ривальда выставила руку вперёд, Иллиция резко откинуло назад, а рот насильно раскрылся. Подбежавший Сорвенгер в один миг откупорил небольшую склянку и залил её содержимое в рот преступника, после чего прижал губа к губе и заставил проглотить волшебную субстанцию.

Юлиан не отрывал глаз от Иллиция. Он ждал, что будет дальше.

– Ты убил Ровену Спаркс и Люция Карнигана при помощи часов смерти? – тихо спросила Ривальда, подойдя к Иллицию и улыбнувшись.

Прежде чем ответить, Иллиций улыбнулся, вдохнув побольше воздуха. И умер. Мгновенно, безо всяких ран, конвульсий и мучений. Просто умер и всё. С той же самой наглой улыбкой на лице.

Часы пробили полночь.

18. Странник

"В моём небе зажглась чужая звезда."

Юлиан Мерлин, ноябрь 2010

– Он мёртв? – спокойным, размеренным тоном спросил Сорвенгер у ошарашенной Ривальды.

– Быть такого не может, – пролепетала она.

– Как такое могло случиться?! – истеричным тоном воскликнул Сорвенгер, чем даже заставил Юлиана вздрогнуть. – Он мёртв! Кто мог убить его?!

– Это Роковые Часы, – сказал Юлиан. – Его убили, чтобы он ничего не рассказал.

Ривальда и Сорвенгер синхронно повернулись к нему.

– Роковые Часы? – спросил комиссар. – Вы уверены в этом?

– Подожди, – остановила его Ривальда. – Если они что-то знают, то мы должны узнать у них. Но отдельно, чтобы сверить их показания и убедиться тем самым, что они лгут.

Сорвенгер недовольно посмотрел на мёртвое тело Иллиция. Оживать этот подонок не думал, а улыбка на его лице, обманувшая всех, всё так же не сходила.

– Хорошо. Кого будешь расспрашивать ты?

– Лучше бы Уэствуда. Хотя… Ты лучше его знаешь, а я лучше знаю Мерлина. И подходы у меня есть. Если можешь, уступи мне его.

– Всё равно, – сказал Сорвенгер. – Учти, Уэствуд, если будешь молчать, я залью в твою глотку зелье правды. Тогда твоя голова пойдёт набекрень, и ты можешь оказаться не в тюрьме, а в психиатрической лечебнице.

– Я расскажу всю правду, – обречённо ответил Глесон.

Его обречённость легко можно было понять. Он потерял последнюю возможность реабилитировать себя и Юлиана в глазах общественности. Теперь не поможет ничего. Ибо пустые разговоры ни к чему не приведут.

– Вставай, – скомандовал Сорвенгер. – И не выкидывай никаких штучек вроде той, что сделал. Не время.

Глесон послушно встал. Похоже, что и он понял, что цепляться уже не за чего. Стоит отдаться в руки судьбе и надеяться на то, что будет дальше.

Того же мнения был и Юлиан.

Сорвенгер ушёл, оставив в своём кабинете Ривальду, Юлиана и мёртвого Иллиция. Никто и не собирался выносить тело куда-то, несмотря на то, что кого-то мертвецы могли смущать. Например, Юлиана.