Алая Завеса. Первый лик смерти

– Нет. От дракона я себя-то спасти не мог. Знаешь, ведь у нас есть дракон.

– Покатаешь на нём?

– Как только он перестанет меня обжигать.

Наверняка, это очень рассмешило Пенелопу, потому что грусть её словно рукой убрало. Что ж, если Юлиану удалось кого-то развеселить, то может и не такой он идиот, каким расписывала его миссис Скуэйн. По крайней мере, в этот раз идиотом себя Юлиан не ощущал.

– Мы почти пришли. Ой, что это там? – с пугающим взглядом Пенелопа показала куда-то пальцем.

Прямо за домами валил клубами дым, и, вероятнее всего, совсем недавно он был ещё гуще. Где-то разгорелся пожар.

– Быстрее туда! – воскликнула Пенелопа.

– Но цветы же… Хотя какие к чёрту цветы! – воскликнул Юлиан.

Ему очень хотелось схватить Пенелопу за руку и бегом вести её в сторону пожара, только вот его руки были заняты злосчастными петуниями и портили все его планы.

А горел это чей-то жилой дом. Вернее, уже догорал, потому что на дом это было похоже мало. Нельзя было даже сходу сказать, двухэтажным он раньше был или трёхэтажным. Немного поломав голову, Юлиан понял, что этажей было всего два.

Дом уже окружили служба пожарной помощи и несколько полицейских машин.

– Что здесь произошло? – начал спрашивать Юлиан у зевак, которые буквально блокадой оцепили это место и не давали даже приблизиться к пожарищу.

– А то не видно! – ответил ему какой-то мужчина. – Пожар!

– Так, куда вы лезете! – начал ворчать какой-то полицейский, разгоняя толпу. – Не в цирке находитесь. Не мешайте полиции, прошу вас!

Большая часть толпы и впрямь решила рассеяться, но только вот Юлиан и Пенелопа не были частью этой самой толпы.

– Так, детям здесь тем более не место! – теперь полиция накинулась уже на Юлиана.

– Какие мы дети? Мне почти восемнадцать! – буквально воинствующим голосом провопил Юлиан.

– А мне уже восемнадцать, – поддержала его Пенелопа.

– Я сказал – вам тут не место!

– Пропусти! – неожиданно окликнула полицейского Ривальда.

Да, и она была здесь. Как же без неё? Как она может оставить Юлиана хоть на пару часов? Даже за мирной прогулкой она словно присматривает за ним. По крайней мере, впечатление складывалось именно такое.

Такого гордого выражения лица как сейчас, у Юлиана доселе ещё не было. И в особенности его радовало то, что случилось это в присутствии Пенелопы. Что же она подумает теперь?

– Что случилось? – спросила Ривальда у дежурных. – Зачем вы подключили к этому делу Департамент? Это же рядовой пожар.

Только что Юлиан заметил, что компанию ей составлял Стюарт Тёрнер.

– Не рядовой, – ответил ей полицейский. – Это поджог.

– С чего вы взяли? – спросил Тёрнер.

– Сейчас устанавливают причины возгорания, но, по-моему, всё очевидно…

– Конечно, – перебила его Скуэйн. – Это Бессмертный Огонь. Таким дом сам собой не загорится. Тем более в нескольких местах сразу.

– Вы правы, – подтвердил полицейский. – Но как вы узнали? Может быть, вы ещё скажете, кто вообще мог достать в этом городе бессмертный огонь?

– Так, подождите. Где Сорвенгер? – спросила она. – Без него мне сложновато всё объяснить.

– Будет с минуты на минуту, миссис Скуэйн.

Но появился он гораздо раньше.

– Что здесь случилось? – незамедлительно спросил он.

– Элементарный поджог методом Бессмертного огня, – вкратце описала всё Ривальда.

– Очень интересно, – кивнул Сорвенгер.

– Не просто поджог, – подскочил другой полицейский. – Убийство.

– Так есть жертвы? – спросила Ривальда.

– Да. Отправьтесь за мной.

Естественно, Юлиан и Пенелопа не упустили возможности отправиться туда же. Пожар уже был полностью ликвидирован, а на земле находилось обгоревшее человеческое тело. Если, конечно, это можно было назвать человеческим телом, а не его остатками.

Пенелопа ужаснулась и отвернулась. Юлиан же стойко смотрел.

– Элвиг Золецкий, – начал отчёт полицейский.

– Золецкий? – удивился Сорвенгер. – Бывший преступник?

– Да. Освободился из тюрьмы около семи лет назад, всё это время вёл мирную жизнь и проживал в этом доме.

– Призраки прошлого, стало быть, достали, – с грустным тоном произнёс Тёрнер, хотя вряд ли ему было жаль погибшего.

– Мы установили, что он был убит ещё до возгорания, – продолжил отчёт полицейский. – К тому же заранее были выколоты его глаза.

– Глаза? – удивился Юлиан. – Это ещё зачем?

На это ему ответила Ривальда:

– В зрачках убитого отражается то, что он увидел последний раз. Это-то ты знаешь?

– Понял. Убийца не хотел, чтобы его увидели, – пробормотал Юлиан, после чего нити разговора снова перешли в уста умных мира сего.

– Отчёт закончен? – спросил Сорвенгер.

– Да.

– Тогда оставьте нас.

Полицейские отправились обратно хлопотать на месте преступления, оставив Ривальду, Тёрнера, Сорвенгера и почему-то Юлиана и Пенелопу наедине.

– Что скажешь по этому поводу? – спросил Сорвенгер у Ривальды.

– Золецкий бывший преступник… За что его судили? – переспросила та.

– Банда "Охотничьих Псов". Не помнишь таких? Было время, когда наводили ужас на всю округу. Золецкий был одним из немногих, кто дожил до суда. Большую часть убили охотники за головами. Я вообще думаю, что он последний охотничий пёс.