Алая Завеса. Первый лик смерти

– Не могли? – злостно спросил Сорвенгер. – Тут убивают людей, а они ничего не могли предпринять.

– Мерлина не убили, а покушались на его жизнь, – поправил начальника Уэствуд.

– Никакой разницы. Если бы не святое везение, парень был бы мёртв. Возможно, что невиновный.

В это время дверь снова раскрылась без стука, и Глесон понял, что Сорвенгер был не единственным в этом мире, кто обладал такой привилегией. Ривальда Скуэйн считала себя минимум не хуже, поэтому не утрудила себя необходимостью стучать в дверь.

– Приветствую, господа, – сказала она, уже начав искать взглядом место, куда можно сесть.

Скуэйн посмотрела на Глесона, но тот пообещал себе твёрдо стоять на своём и не уступать место этой даме.

Мягко говоря, он недолюбливал Скуэйн за её тщеславие, честолюбие, обращение с другими людьми и очень острый порой язык. Сносно к ней он относился только лишь благодаря её выдающимся способностям детектива, которые не раз и не два помогали следствию, которое до неё не просто стояло на месте, а плавно двигалось назад.

И в Департаменте Расследования Особо Важных Преступлений едва ли не половину дел за последние два года раскрыла именно она.

– Глесон не хочет говорить о безопасности внутри этих стен, – пожаловался Сорвенгер Ривальде.

– Ты имеешь в виду вчерашнее покушение на убийство Мерлина? – спросила Скуэйн.

– Именно его. Уэствуд, почему он оказался в камере с этим самым Арчером?

– Арчер всего лишь украл антикварную монету, – сказал Глесон. – Я не думал, что он вообще способен на убийство.

Уэствуд уже давно привык, что все неполадки начальство сваливает на него и терпимо к этому относился. Как бы то ни было, Глесон наверняка являлся ценным работником этого места, и мало что могло сподвигнуть начальство уволить инспектора с работы.

– Тогда чем занималась охрана?

– Охрана как раз и спасла Мерлина. Вообще, Арчера кто-то заколдовал.

– Этого не может быть, – сквозь зубы процедил Сорвенгер. – В этих стенах невозможно применять магию.

Этот факт был неоспоримым. Но в то же время Глесон порой не понимал – зачем вообще в крови полицейских есть Проксима. Они же всё равно ей никогда не пользуются.

– Странно, что ты так завёлся из-за этого происшествия, – сказала из-за спины Скуэйн. – К смерти Тильмана Штрассера ты отнёсся так же?

– Тильман Штрассер? – спросил Сорвенгер. – Это кто ещё такой?

– Тильман Штрассер умер прямо в подземельях, – пояснил Глесон. – В начале сентября.

Сорвенгер немного пошевелил бровью, после чего обернулся в сторону Ривальды.

– Очередное следствие бардака, который процветает в нашем участке, – сказал он.

– Стоило сказать об этой смерти мне, – ответила ему Скуэйн.

– Смерть бедолаги в следственном отделе не является делом такой важности, чтобы переправлять его в Департамент, – пояснил Сорвенгер. – По правде сказать, его смерть не была раскрыта. Но об этом как-то все забыли.

Почему все подобные разговоры происходят именно в кабинете Глесона? У Сорвенгера же есть свой, более просторный и комфортный кабинет, в котором они могут общаться хоть до захода солнца.

Уэствуд практически не спал этой ночью, и сейчас ему хотелось бы хоть как-то отдохнуть. И явно непрекращающиеся разговоры за ухом не способствовали этому.

– Обстоятельства его смерти видятся мне похожими на гибель Ровены Спаркс и Люция Карнигана, – поведала Скуэйн.

Сорвенгер секунду обдумывал её слова, после чего согласился:

– Очень похоже на это. Только Штрассер скончался до того, как всё это началось, поэтому тогда я ничего не подумал. И ты бы ничего не подумала.

– Конечно, его смерть ни с чем не вяжется. Мистер Глесон, а у Штрассера был сокамерник?

Уэствуд был практически уверен, что помнил сокамерника Штрассера, но проверить всё же стоило. Заглянув под стол, он за полминуты нашёл нужный документ и прочитал:

– Был. Агнус Иллиций.

На мгновение в помещении воцарилась мертвенная тишина.

– Почему именно так я подумала? – спросила Скуэйн. – Штрассер умер до побега Иллиция или после?

– После, – сказал Сорвенгер. – Это случилось после.

– Этот негодяй нас запутывает всё больше и больше, – пробубнила под нос Ривальда и уселась прямо на стол Глесона.

Надо сказать, понравилось это Уэствуду чуть меньше, чем никак.

– Почему же я закрыл на это глаза? – буквально с покаянием спросил сам у себя Сорвенгер. – Быть может, это зацепка?

– Быть может, Якоб, – согласилась с ним Ривальда. – Но пусть эта новость пока не выходит в свет. Мы должны подождать.

– Я должен попытаться отследить связь между Иллицием и Штрассером, – сказал Сорвенгер. – Тебе ведь тоже кажется это логичным?

– Вполне. Я удивлена, что ты не сделал этого раньше.

Сорвенгер собирался было что-то сказать, но не нашёл слов, поэтому беззвучно удалился.

Уэствуд очень надеялся, что за ним сейчас смоется и Скуэйн, но, похоже, что никуда она не собиралась. Неужто она решила испортить день уставшего Глесона?

Что ж, это было неудивительно!

– Мне нужна твоя помощь, Уэствуд, – спустя пять минут молчания и раздумий выложила Скуэйн.

Этого Глесон желал меньше всего.

– Что я должен сделать? – послушно повиновался он.