Алая Завеса. Первый лик смерти

Тихо приоткрыв дверь палаты № 404, Юлиан просунул туда только одну лишь голову и посмотрел. Одиночная палата. Очень повезло. Как Теодору, так и Юлиану.

Только Теодор ли это мирно спал прямо посередине?

Юлиан подошёл к нему. Вряд ли возможно было узнать в этом черноволосом кучерявом пареньке того самого угрожающего волка, при помощи которого вервольфы едва не отправили на тот свет Юлиана и его друзей.

Он всё так же спал. Ничего не замечал. Немного пригнувшись, Юлиан прикоснулся амулетом, подаренным Ривальдой, к коже больного и отпрянул.

На руке Теодора появился махонький ожог, утверждающий то, что он был восприимчив к серебру, а значит, являлся либо оборотнем, либо вервольфом.

– Вставай, Теодор! – вслух сказал Юлиан, совершенно забыв о страхе быть обнаруженным.

Сон у вервольфов должен был быть очень чутким, поэтому Юлиан был весьма удивлён, что больной никак не отреагировал на ожог серебром. Теодор вообще мог проснуться только от того, что учуял в помещении наличие серебра.

Но сейчас он встал, и его глаза испуганно загорелись красным светом.

– Ты кто такой? – спросил он. – И что с моей рукой?

– Пройдёт, – сказал Юлиан, максимально старательно пытаясь изобразить серьезный, суровый, и даже немного зловещий голос. – Требовалась небольшая проверка. Так ты Теодор?

– Да, я Теодор. А ты кто такой?

– Неважно. Но я думаю, что мы с тобой уже встречались. Ты однажды ранил моего друга.

Юлиан подобрался поближе к окну, чтобы при свете луны вервольф разглядел очертания его лица.

– Я? – удивился Теодор. – Я точно никого не ранил. Это меня ранили и чуть не убили!

Голос был едва ли не жалостным, просящим в очередной раз пощады. Да и вообще Теодор выглядел совсем ещё мальчишкой, разве что на год-два он выглядел старше самого Юлиана. И то, во многом благодаря своей развитой мускулатуре. Что само по себе свойственно вервольфам в человеческой форме и не выходило за пределы обыденности.

– Напротив, Теодор, – сказал Юлиан. – Это мы с трудом вырвали нашего друга из твоих лап прежде, чем ты его разорвал. И немного ранили.

Пока что Юлиану казалось, что он отлично играет свою роль. Уверенности ему придавало наличие револьвера с серебряными пулями в кармане.

– Нет, – уверенно сказал вервольф. – Это ложь. Вы же… Постой. Я помню!

– Помнишь, как напал на нас? Со своими друзьями?

Теодор сделал не по годам глупое лицо.

– Что ты здесь делаешь вообще? – недовольно спросил он. – Почему ты в моей палате в такое время?

– Есть важный разговор, – сказал Юлиан.

– Я не хочу с тобой разговаривать. Ты врёшь мне, я не хочу так. Уходи.

Юлиан приблизился к Теодору. Не сказать бы, что он не боялся накаченного красавца-вервольфа. Скорее наоборот, мандраж в его голову немного ворвался. Но стоило держаться и не показывать слабину.

– Я сейчас отключу этот аппарат, – он указал на штуку, из которой в Теодора что-то вливалось через шприц.

– Пожалуйста, – сказал Теодор. – Это морфий. Они думают, что мне больно. А мне на самом деле не больно. Я буду рад избавиться от этой штуки, только утром меня будут ругать.

– Ты же не хочешь, чтобы тебя ругали? – осторожно спросил Юлиан.

– Ты разговариваешь со мной, как с маленьким. Не делай этого.

Теодор привстал с койки, и его глаза налились красным цветом. Это означало, что вервольф готов к атаке и может обратиться в гигантского волка, если вдруг понадобится.

– Если взрослый, то хочу серьёзно поговорить с тобой, – сказал Юлиан.

Похоже, что хватку он начал немного терять.

– У нас не принято с людьми разговаривать.

– Но эти люди тебя лечат и заботятся о тебе. Так что послушай. Правда, что ваша стая укрывает Агнуса Иллиция где-то в лесу?

Взгляд Теодора притупился, а глаза сменили цвет на светло-голубой. И едва заметный, ибо яркость поубавилось.

– Нет. Вернее, мне запрещено об этом говорить.

Юлиан немного опустил брови.

– Так "нет" или "нельзя говорить"? – спросил он.

– Нет у нас никакого Иллиция. Не понимаю, о чём ты.

Похоже, что Теодор уже допустил ошибку. Оставалось лишь довершить начатое и вывести молодого вервольфа на чистую воду.

– Ты не должен лгать. Теодор, ты не должен лгать. Особенно сотруднику полиции.

Юлиан потянулся в карман, не будучи уверенным, что ему вытащить – револьвер или значок. Остановился всё же на втором.

– Видел такой? Это полиция, – сказал Юлиан.

– Так ты из полиции? – удивился Теодор. – Почему же ты сразу не сказал?

– Не подумал, что будет необходимость. Знаешь ли, люблю решать дела, не прибегая к своим полномочиям. Знаешь ли, это называется "злоупотреблять служебным положением".

– Что? – спросил Теодор, состроив недовольно-идиотскую мину.

Жизнь в лесу, похоже, ничему Теодора не научила. Кроме как угрожающе сверкать глазами и обращаться в волка. Вернее, обращаться человеком, будучи в первую очередь волком.

– Забудь. Я ставлю тебе условие. Я знаю, что Агнус Иллиций находится среди вашей стаи и знаю, что ты знаешь, где именно. А взамен я не арестую тебя за нападение на меня и моих друзей. Идёт?