Алая Завеса. Первый лик смерти

Юлиан ещё раз сверкнул значком, чтобы Теодор не забывал, кто тут контролирует ситуацию. Сам вервольф задумался, понуро опустив голову и постоянно взлохмачивая руками волосы. Юлиан понимал его сомнения. Это и впрямь нелегко – выбирать.

– Я не знаю, – в итоге ответил он.

– Не будь глупцом, Теодор. Тебя нескоро из этой больницы выпустят. Тем более другие могут указать на тебя полиции. Я же решу все твои проблемы, Теодор. Только проводи нас в лес к своей стае, и ты вернёшься к своим друзьям и будешь жить так, как раньше.

Теодор поднял на него свою голову. Глаза снова налились красным цветом, и Юлиану стало немного боязно.

– А с чего ты взял, что я хочу возвращаться туда? – неожиданно спросил Теодор.

– Как? Ты не хочешь в стаю?

– Я в стае самый младший и самый слабый. Я… Я для них что-то вроде мальчика для битья. И так ещё долго будет продолжаться. Понимаешь – не хочу. Я человеком хочу быть.

Эти слова немного изменили нынешнюю позицию Юлиана.

– А что, если я тебе и в этом помогу? Я сделаю так, что полиция не будет трогать тебя. Ты сможешь спокойно здесь жить и делать всё, что угодно.

– Но у меня нет дома! – пожаловался Теодор. – Мой единственный дом, который я знал – это моя стая в лесу. И я не хочу туда возвращаться, поэтому делаю вид, что мне больно, чтобы как можно дольше пробыть здесь. Даже здесь лучше.

– Я не могу предоставить тебе дом, Теодор, – сказал Юлиан. – Но я обязательно что-нибудь придумаю. Потом. По крайней мере, я знаю, как защитить тебя от твоих соплеменников.

– Защитить? Ты хотя бы примерно знаешь, сколько их? Если они захотят, то уничтожат весь ваш город! Вот сколько их много.

Юлиану стало не по себе. Эти слова Теодора совсем не радовали Юлиана.

– Понимаешь, у меня в кармане револьвер с серебряными пулями, – скрепя сердце, сказал Юлиан. – И я очень не хотел его доставать. Поэтому не заставляй меня использовать его. Прости, но так надо. Ты должен помочь мне.

– А тем, кто меня обижал, станет плохо? – в надежде спросил Юлиан.

– Можешь не сомневаться.

– Но вы их не убьёте?

– Думаю, что нет. Собирайся, Теодор. Мы бежим.

Сомнения в душе Теодора были очень велики. В нём и вовсе разгорелась настоящая ожесточённая война, и он не мог победить сам себя. И Юлиан очень хорошо понимал его. Вервольф по своей природе более зависим от инстинктов, нежели человек, поэтому ему порой труднее с ними совладать. В природе любого вервольфа – забота о своей стае, защита любого из них и всё такое прочее. Но вервольф, который в своей стае изгой… Сердцем он ненавидит их, но инстинкт раз за разом настаивает на том, что нужно держаться их и защищать любым способом.

– Хорошо. Но я не хочу, чтобы стая знала, что это я предал их, – сухо сказал Теодор и встал с койки.

– Так Агнус Иллиций у вас?

– Я не знаю, как его зовут. Но кто-то там был. У меня, кстати, нет никакой одежды, меня нашли голым. Придётся в больничном идти.

– Что-нибудь найдём, – ответил Юлиан и подошёл к окну.

Окно выходило на другую сторону больницы, не ту, с которой Юлиан сюда залез. Но бежать обратно было бы логичнее здесь, так как снаружи меньше шансов наткнуться на какой-нибудь подвох.

Теодор, несмотря на свой грозный вид, выглядел как маленький ребёнок, когда Юлиан предложил ему прыгнуть в туманное облачко, образованное от волшебного пороха. И лишь после того как Юлиан прыгнул сам, Теодор наконец-то перестал дрейфить и проследовал за ним.

– Это он и есть? – спросил Глесон у Юлиана, едва тот затолкал Теодора в машину.

– Да, мистер Глесон. Он обещал помочь.

– Я впервые сижу в машине! – в восторге сказал Теодор.

Глесон и Юлиан молча переглянулись, но ничего ему не ответили. Зато Глесон кое-что сказал Юлиану:

– Ты забыл, парень?

– Что? – удивился Юлиан, сразу не поняв, в чём дело. – Точно, – опомнился он и вернул инспектору его значок и оружие.

Глесон бережно взял в руки полученный значок, перепроверил, настоящий ли он, и нацепил обратно на форму. Похоже, что ничего дороже этого в жизни Глесона не было. Ибо с револьвером он и близко так не поступил.

– А что делать дальше? – спросил Юлиан у Глесона. – Светает уже.

– Кое-где укроемся до вечера.

– Я так полагаю, у вас дома?

– Мы поедем к кому-то домой? – спросил с заднего сиденья Теодор. – Меня никогда не приглашали в настоящий дом!

Юлиан посмотрел в зеркало заднего вида и увидел невероятно довольное лицо Теодора. Лицо, которое было слишком наивно даже для пятилетнего ребёнка.

– Нет, – ответил Глесон и завёл машину. – Говорил же, что слишком опасно. Не хочу, чтобы первым делом бригада наёмников во главе со Скуэйн и Сорвенгером, которым она так умело манипулирует, сунулась ко мне.

– Но там же ваша жена! – в ужасе сказал Юлиан.

– У неё работа сегодня с утра до ночи, – ответил Глесон, но в голосе всё же выражались нотки неуверенности по этому поводу. – Риск определённый есть, но даже если её возьмут, она ничего им не скажет. Потому что ничего не знает. Когда я вернусь…

На этом месте Глесон неожиданно осёкся и застыл.

– Что будет, когда вы вернётесь? – спросил Юлиан.

Глесон словно поморщился, а потом тронулся и сказал: