Алая зима (ЛП)

Она не успела совладать с собой и коснулась пальцами его правого уха, похожего на лисье, только чуть больше, мех был теплым и нежным. Забавно. Она провела пальцами по его волосам, пока не нашла край челюсти. Человеческих ушей не было. Но две пары ушей были бы еще страннее.

Это было очень странно. Ёкаи были чудовищами, как они, или животными, как ворона. Но существо на ее кровати могло быть человеком, если бы не белые волосы и лисьи уши.

Ее сердце замедлилось, она села на колени, не зная, что делать. Она не могла отнести его в кладовую, не могла оставить и здесь: мужчину спрятать было сложнее, чем лису.

Она снова скользнула по нему взглядом, задержалась на его правой руке. Рваная рана тянулась по руке, из нее текла слабо кровь. Он все еще был ранен. Стоило понять, что раны не исчезнут. Успокоив себя, она взяла тряпку и аптечку из завала, ее комната словно пострадала от урагана. Если бы не буря снаружи, Фуджимото и Нанако уже прибежали бы к ней. И было бы весело объяснять им, откуда в ее постели ёкай без сознания.

Она опустилась рядом с ним. Оглядев его лицо в поисках признаков пробуждения, она осторожно вытерла кровь, вытащила немного бинтов. Прижав ряд ваты к его ране, она закрепила все это бинтами. Тревожно взглянув на его лицо, она раскрыла его косодэ, чтобы увидеть вторую рану, идущую от плеча по рельефной груди.

Ее щеки запылали, она прижала вату к ране, не обращая внимания на твердые мышцы под руками. Она еще никогда не касалась так мужчин. Она вообще редко касалась кого-то из мужчин. Катсуо ловил ее за локоть, чтобы не дать упасть, и это было самым близким прикосновением с момента становления камигакари. А теперь ее ладони лежали на обнаженной груди человека, точнее, ёкая.

Он был не только сильным на вид, но и очень красивым, с четкими чертами лица, но не острыми, смягченными его волосами – или шерстью? Он мог легко превзойти Катсуо, а это о многом говорило.

Но ей было все равно, конечно. Он был ёкаем, духом, а не человеком, хоть и напоминал внешне человека. Она посмотрела на его лисьи уши, чтобы поддержать мысль. Не человек.

Она не могла обмотать бинтами его тело, потому закрепила бинты и вату с помощью пластырей. А потом она села и оценила свою работу. Неплохо. Так он не зальет кровью всю косодэ хотя бы. Она собрала аптечку и отодвинула. Что теперь?

Поджав губы, она потянулась к нему и поправила косодэ, укутав его. Так лучше. Меньше отвлекало. Неужели она любовалась ёкаем? Ей точно нужно взять себя в руки. Накрыв ладонью глаза, она глубоко вдохнула. Успокоившись, она опустила руку.

И обнаружила, что сияющие рубиновые глаза смотрят на нее.

На миг она не могла двигаться, пойманная сонным взглядом ёкая и его сдвинувшимися бровями врасплох.

А потом ее охватила паника, и она отскочила.

Она бросилась бежать, но он напал. Он резко потянул за длинный рукав ее кимоно. Она упала на него. Извиваясь, она откатилась, а он снова схватил ее и потянул назад. Одна сильная рука обхватила ее посередине, прижав руки к бокам, а ее – к его груди. Другая его рука обхватила ее горло и сжала, но так, чтобы она замерла на месте.

Она задыхалась, голова кружилась от ужаса. Ее руки были скованы. Она не могла дотянуться до офуда в кармашке рукава. Она была беспомощна. Еще никогда ее так не обездвиживали. Паника грозила рассеять мысли. Почему она не побежала за Катсуо, когда кицунэ превратился? Зачем она вообще принесла его в свою комнату?

Ёкай не двигался, просто держал ее так, чтобы она не могла отбиваться. Она склонила голову, чтобы увидеть его лицо, понять намерения, но он не смотрел на нее. Его взгляд скользил по комнате, анализируя. В его рубиновых глазах пылал разум, как и когда он был лисом.

А потом эти глаза посмотрели вниз, и он был почти удивлен, поймав ее взгляд. Его губы изогнулись в ухмылке, блеснули острые клыки, что напоминали больше лисьи зубы, а не человеческие.

Он забавлялся из-за ее ужаса, и это ее обидело.

- Пусти меня!

- Ах, маленькая мико, разве тебе не говорили, что нельзя убегать от ёкаев? – его низкий урчащий голос послал дрожь по ее коже. Он склонился, рукой заставляя ее откинуть голову. Он провел носом вдоль ее челюсти, от подбородка до уха. – Так мы точно нападем, - его дыхание щекотало ее ухо.

Мурашки побежали по ее шее, она стиснула зубы.

- Убери руки.

Он фыркнул и прижался лицом к ее волосам, вдыхая носом.

- Разве не ты первая начала меня трогать?

- Я обрабатывала твои раны, - она использовала лучший властный тон, отчаянно надеясь, что ее голос не дрожит. – А ты доказываешь, что репутацию твой вид заслужил не зря, таким неуважением к человеку, спасшему твою жизнь.

Он вскинул голову, а ее пронзил страх, что она оскорбила его, и теперь он точно ее убьет. Вместо этого он задумался, а руки опустил, отпуская ее.