Алая зима

Секунды тянулись, превращались в минуты, а Эми все стояла, затерявшись во тьме собственного разума, как вдруг в груди, прямо над сердцем, зародилось слабое тепло. Жар медленно растекся по телу, разгоняя тени, растапливая лед отчаяния и печали. Нежное, согревающее касание Аматэрасу, пронизанное чувствами, которые Эми не могла назвать, окутало ее, облегчило груз, что давил на плечи и сердце.

Следом пронесся шепоток грусти и сожаления, и присутствие Аматэрасу угасло, вновь оставив Эми в объятиях холодного горя.

Она простояла еще несколько долгих минут, а потом коснулась щеки и поняла, что та мокрая от слез. Вытерев лицо рукавом, Эми поклонилась и судорожно вздохнула.

Катсуо, как она и думала, ждал ее у ступенек. А вот то, что Фуджимото и Минору оказались рядом с ним, застало ее врасплох. Нанако была на другом конце двора – следила за Риной и Юи. Девочки на четвереньках отмывали почерневшие камни щетками и мыльной водой из ведер. Сколько же прошло времени?..

Фуджимото выпрямился во весь невпечатляющий рост, красный от злости.

– Молили Аматэрасу о прощении? – произнес он обманчиво спокойно.

Эми осторожно спустилась по ступенькам и, добравшись до последней, низко поклонилась.

– Каннуши Фуджимото, – произнесла она земле, – прошу, позвольте извиниться за то, что покинула храм без разрешения. Мне очень жаль, что я причинила неудобства и заставила всех тревожиться.

Ответом ей был тишина. Эми настороженно выпрямилась.

– Это все, что вы можете сказать, камигакари Кимура? – Спокойствие тут же исчезло, сменившись гневом. – Я в жизни не слышал столь жалкого извинения!

Она вздрогнула.

– Я…

– А вы попросили прощения за многие часы, что мы провели в поисках? – ядовито поинтересовался Фуджимото. – За опасность, которой подвергались ваши сохэи, пока прочесывали горы? За позор, который вы навлекли на них, равно как и на меня, сбежав из-под нашей защиты? За наплевательское отношение к моим приказам оставаться в доме?

Эми часто заморгала и попятилась на крошечный шажок.

– Я не…

– И вы не только покинули храм в одиночку, но и привели за собой двух зловредных ёкаев. Теперь жизни всех в этом храме под угрозой! Ёкай сломил барьер тории, и теперь те, кто сюда приходит, лишены защиты. И вы, может, покинете это место, а нам пожинать плоды ваших поступков еще многие недели!

Едкий тон заставил Эми съежиться; ярость каннуши билась о нее ледяными волнами.

– Вы бесчестны, камигакари Кимура. Вы не уважаете ни свое положение, ни труд тех, кто о вас заботится и защищает. Вы позорите Аматэрасу, Шион, гуджи Ишиду, меня и всех камигакари, утративших жизнь до вас. Они погибли, пытаясь достичь десятого солнцестояния, а вы отвергаете безопасность, и это не что иное, как абсолютное пренебрежение долгом!

Фуджимото ткнул в ее сторону пальцем; его лицо стало багровым, на лбу вздулись вены.

– В ваших руках будущее одной из амацуками, вас это не заботит? Будущее всего мира, тысячи жизней, которые способна изменить Аматэрасу! Сотня лет, Кимура! Аматэрасу прождала сотню лет и поверила именно в вас. Вы предадите ее веру глупым, мятежным непослушанием?

Плечи Эми поникли, но вина вдруг угасла – в тот миг, когда из тьмы ее горя вынырнуло более сильное чувство.

– Не говорите мне о предательстве, – прошептала она.

– Что вы сказали? – осведомился Фуджимото.

– Не говорите мне о предательстве! – вырвался у нее гневный крик.

Каннуши отшатнулся, и на его лице на миг вспыхнуло изумление, которое затем сменилось возмущением.

– Да как вы смеете…

– Нет, как смеете вы! – Голос Эми сорвался на визг, сотня эмоций хлынула наружу на волне внезапной ярости. – Как вы смеете говорить мне о предательстве! Как смеете говорить об ответственности! Разве меня не предали? Где была ваша ответственность? Где правда?!

Фуджимото безмолвно открывал и закрывал рот, лишившись дара речи.

– А как насчет лжи, Фуджимото? – вопросила Эми, шагнув к нему. – Лжи, которую вы и другие каннуши льете в уши маленьким мико? Станьте камигакари, говорите вы им! Пусть Аматэрасу вас выберет, и вы станете ками! Будете вместе с ней владеть невероятной силой! Измените мир! – Эми горько рассмеялась, и в этом звуке послышались истерические нотки.

Каннуши стиснул зубы.

– О чем ты, Эми? – вдруг заговорил Катсуо.

– А почему бы вам его не просветить, Фуджимото? – с издевкой поинтересовалась Эми. Голос дрожал. – Расскажите ему правду. Расскажите всем, – она махнула рукой на девочек и Нанако, застывших на другом конце двора и следивших за перепалкой. – Вы говорите о жертвах, на которые идете ради защиты камигакари, но почему бы не поведать всем правду о ней самой и о том, чем жертвует она?

– К-камигакари в силу необходимости отказывается…

– В день солнцестояния, Фуджимото. Расскажите им, что происходит в день солнцестояния.

Он вновь стиснул зубы.

– Аматэрасу снизойдет из небесного царства и…

– И уничтожит меня! – завопила Эми. – Выжжет мои разум и душу, а сама займет мое тело, так? Вот правда, которую вы и другие каннуши скрываете! Я не стану ками, не изменю мир. Я просто исчезну, как только она снизойдет. А вы говорите, что это я предаю ее веру!