Alamut

Хальфе и ибн Вакасу было приказано с первыми лучами солнца перебраться через стены Аламута, перейти вброд ручей, а затем преодолеть скалы каньона.

Практически весь гарнизон Аламута наблюдал за их опасным подвигом. Старые солдаты, затаив дыхание, следили за тем, как двое федаинов взбираются на противоположную стену. Первым взобрался Ибн Вакас. Достигнув безопасного места, он сбросил веревку и подтянул Хальфу. Солнце уже поднялось высоко над горами, когда они подошли к вершине. Там из земли торчали вильчатые стволы деревьев. Они ухватились за них и осторожно взобрались на последний участок.

Зрители в Аламуте наблюдали, как они внезапно исчезли. Лучники натягивали луки, чтобы защититься в случае опасности. Проворные, как обезьянки, скалолазы спускались с одного вилообразного ствола на другой. Обвязав веревку вокруг мощного ствола, они спустились по ней к руслу реки. Они перешли ручей вброд, и мужчины благополучно втащили их на стену.

"Враг преодолел стены вокруг Аламута и установил катапульты для метания камней и огня!"

Этот крик мгновенно разнесся по всему замку.

И действительно! Альпинисты едва успели закончить свой доклад, как над потоком пронесся тяжелый шарообразный камень и врезался в основание скалы под Аламутом. Вскоре их стало больше, они сыпались через равные промежутки времени группами по десять-двадцать штук. Их удары о пласты скал заглушали рев Шаха Руда. Некоторые из снарядов попали в крепостные стены. Стоявшие на них люди почувствовали, как под ними содрогнулась земля. С бледными лицами они ждали появления врага.

Внезапно с противоположной стены скатился огромный валун. Он столкнулся сначала с одним выступом скалы, затем с другим, пронесся между ними с огромной скоростью и наконец врезался в Шах-Руд, сокрушая все на своем пути. Затем их стало еще больше, каждый из них был привязан к тяжелым бревнам. Течение реки унесло часть из них, а те, что упали на мелководье, остались. Там они постепенно накапливались и образовали настоящую плотину, о которую пенились и плескались воды реки.

Теперь люди Аламута начали замечать движение на противоположных высотах. Они различили людей, тащивших за собой снаряжение. Манучехр подал команду, и в их сторону полетел рой стрел, но расстояние было слишком велико, чтобы нанести им серьезный урон.

Огненный снаряд пронесся по направлению к Аламуту и врезался в его стены. За ним последовали другие. Рой стрел обрушился на осажденный замок. Один из воинов был ранен.

Манучехр бросился к солдату.

"Идиоты! Не показывайтесь им на глаза! В укрытие!"

Он громко задыхался от возбуждения и ярости.

Солдаты, хотя и бледные, ухмылялись друг другу. Они были беспомощны перед таким способом ведения боя.

"Все это просто показуха, - прорычал Манучехр. "Это блеф, не представляющий ни малейшей опасности".

Но град камней и огненных снарядов подействовал на мужчин. Они понимали, что отступать из замка им некуда. Каждый из них предпочел бы сразиться с врагом на открытой местности.

"Если бы Сайидуна только дал слово, я бы со своими федаинами преодолел эту стену и перебил бы всех, кто там находится", - сказал Абдул Малик, скрипя зубами от бессильной ярости.

Юсуф и Сулейман тоже сжимали кулаки в гневе. Они бы первыми вызвались на подобную бойню. Но, видимо, Сайидуна прогуливался на вершине своей башни, обсуждая с великим даисом священные вопросы. Сулейман уже едва мог сдерживать свое нетерпение.

Абу Али пришел посмотреть, как обстоят дела на стенах, а затем вернулся к Хасану.

"Мужчины действительно немного расстроены", - сказал он, смеясь.

"Именно этого и добивался Арслан Таш", - ответил Хасан. "Он хотел произвести на нас впечатление, смягчить, напугать. Но если он планирует извлечь выгоду из этого настроения, ему лучше сделать это быстро. Потому что через два-три дня наши солдаты настолько привыкнут к этой шумихе, что будут бросать лассо в ракеты ради забавы".

"Как вы думаете, скоро они попробуют напасть с лестницами?"

"Нет, они этого не сделают. Но они могут дать нам знать о чем-то, что их тяготит".

Во время третьей молитвы шквал выстрелов эмира резко прекратился. Наступила зловещая тишина. В замке чувствовали, что утренняя бомбардировка была лишь прелюдией к чему-то большему, что еще должно произойти.

Трое мужчин на вершине башни первыми заметили трех всадников, которые галопом въехали в каньон. Вскоре противники остановились на дальней стороне моста перед Аламутом и подали знак мира.

"Это может быть какой-то трюк", - сказал Манучехру один из офицеров.

"Мы не опустим мост, пока не получим приказ от верховного главнокомандующего", - ответил комендант крепости.

Вскоре пришел приказ. Зазвенели железные цепи, и три эмиссара вражеской армии гордо, хотя и осторожно, проехали по мосту в замок. Манучехр встретил их с безупречной вежливостью.