Алан Гленн - Американский орёл

Тяжесть в груди ушла. Довериться он мог лишь тому, кто произнесёт верный отзыв. Лишь в этот миг он осознал, насколько же напряжён он был. Внутри оказались двое, один подошёл к двери, другой сидел за деревянным столом, на котором мигала керосиновая лампа. Оба были одеты в выцветшие фланелевые рубашки и испачканные жиром и грязью джинсовые комбинезоны. Тот мужчина, что сидел за столом целился ему из обреза ружья прямо в брюхо. Он замер на пороге, и мужчина положил обрез на стол. Вооружённому мужчине было около тридцати, второму, который подошёл к ящику со льдом, открыл его, и достал оттуда две куриные ножки и кружку молока - было около пятидесяти. На правой стороне его лица виднелся шрам, поэтому правый глаз находился чуть ниже. Небольшую комнату отапливала дровяная печь, стоявшая в дальнем углу.

- Спасибо, - произнёс он, сел, взял куриную ногу и принялся есть. - Давно не ел.

Тот, что постарше, сел за стол напротив него.

- Переночевать можешь здесь, а завтра Зак, - он указал в сторону вооруженного мужчины, - увезёт тебя в Кин. Оттуда кто-нибудь перевезёт тебя на побережье.

Удивительно, насколько же быстро он расправился с куриной ножкой, и, берясь за вторую, чувствовал себя ещё более голодным.

- Разумно.

Зак спросил:

- Как дела там, откуда ты пришёл?

- Худо, - ответил он. - А здесь как дела?

Зак рассмеялся.

- Пока цены на молоко не полетели к чертям, здесь паслись лучшие молочные стада в стране. Терял деньги на каждом проданном галлоне молока, поэтому пришлось забить стадо и теперь справляюсь, как могу. И всё же, получше, чем Фил.

- Правда? - спросил он Фила.

Фил поскрёб щетину на подбородке.

- Я переехал на Средний Запад в 28-м, нашёл работу на "Репаблик Стил". Суровое местечко. Управляющие обращались с нами, как с дерьмом, а после Обвала стало ещё хуже. Потом, в 37-м мы вышли на забастовку.

Он кивнул, вспоминая.

- Ну, да. Бойня на День Поминовения. Ты там был?

- Конечно, был. Сотни бастующих мирно шли маршем, требовали лучших условий и зарплат, затем дошли до рядов чикагской полиции. Те твари застрелили более двух сотен человек, ещё больше оказались ранены, остальных разогнали газом. Мне в лицо угодила граната со слезоточивым газом. Моя жена... не выдержала всего этого. Вот я и перебрался сюда... нашёл... чем ещё заняться.

Он не знал, что сказать. Он допил молоко. Фил изучал его, затем произнёс:

- Ты знаешь свою задачу, правда?

- Знаю.

- Тебя снарядили убить одного из самых охраняемых людей в мире. Думаешь, справишься?

- Меня взяли не за красивые глазки.

Зак вновь тихо рассмеялся, но Фил не стал.

- Полагаю, у тебя есть некие семейные трудности. Они станут проблемой?

Он покачал головой.

- Нет, всё получится.

- Было бы неплохо.

Ему показалось, что снаружи мелькнул проблеск света, и он покрепче сжал кружку.

- Ты это к чему, вообще? - спросил он.

Зак и Фил молчали. Скрипнула половица. Фил произнёс:

- Не уверен, что ты достаточно крут, чтобы сделать то, что должно. Я знаю, ты в курсе всех планов. Скорее всего, это будет самоубийственное задание, когда все угомонятся и стрельба прекратится. Так, вот. Я должен знать. Ты достаточно крут?

Снова вспышка света. Он подскочил, схватил со стола обрез, и рванул к чёрному ходу, под крики и звук падающих стульев. Он мог двигаться быстро даже с травмированной ногой, он оббежал дом, крича на ходу:

- Ни с места, сукин ты сын!

Свет дёрнулся, и кто-то бросился через кусты. Он вскину обрез и нажал на спусковой крючок. По ушам ударило громкое "бум", в плечо ударил приклад, вспышка света и крик. За ним спешили Зак и Фил, Зак держал керосиновую лампу. Втроём они продрались через кусты. У соснового пня на спине лежал мужчина, он стонал, его ноги были перебиты дробью.

Он подошёл к мужчине, пнул его по раненым ногам. Сквозь продырявленные брюки сочилась кровь, мужчина дёрнулся.

- Ты, кто, нахрен, такой? Чего тебе здесь надо?

В жёлтом свете лампы Зака он заметил, что мужчина был гладко выбрит и молод, он был одет в коричневую куртку поверх белой рубахи. Он бросил на него остекленевший взгляд и произнёс:

- Пошёл ты.

- Посвети тут, - сказал он и Зак наклонился.

За отворотом куртки виднелся спрятанный значок с флагом Конфедерации.

- Будь я проклят, - прошептал Фил.

Он выпрямился, крепко сжал обрез, затем тремя внезапными резкими ударами ударил прикладом мужчину в горло. Тот изогнулся в судороге, затем опал.

Тяжело дыша, он передал опустевший дробовик с окровавленным прикладом Филу.

- Ты там что-то спрашивал, крут ли я?

Фил взял дробовик, посмотрел на товарища.

- Так, ладно. Пошло-поехало. Зак, бери грузовик. Наш друг немедленно отправляется в Кин. И осмотрись тут как следует. Сюда мы с тобой больше не вернёмся.

- Скучать не стану, - отозвался Зак.

Фил взглянул на убитого, затем на него.

- Прости за сказанное там. Тебе предстоит серьёзная работа, это без сомнений.

Думая о семье, словно речь шла о ней, он произнёс:

- Она предстоит всем нам.

Глава четвёртая