Алан Гленн - Американский орёл

- Ты же слышала, что я сказал прошлым вечером? Хватит. В городе легионеры, Партия и мой босс знают, что здесь работает станция Подземки, а ты хочешь продолжать перевозить людей на север? Господи Боже, Сара, я, что неясно выразился? Я сегодня даже пошёл на поводу у Хэнсона, сказав ему, что мне известно, что станция закрыта. Блин, чего ещё ты от меня хочешь? Хочешь, чтобы я встал рядом с Бреттом О'Хэллораном и умолял купить деревянные игрушки?

- Нет, этого я не хочу. - Голос у неё был холодным. - Я знаю, ты пытаешься защитить нас с Тоби. Но я тебе уже говорила, один человек находится в пути, и я ничего не могу поделать...

- Ой, перестань...

- Что стало с тем парнем, которого я знала по школе? С тем, который играл в футбол даже со сломанным пальцем? Куда он делся?

- Он вырос, Сара, и взвалил на себя тяжёлую ношу. Тогда худшее, что могло произойти - это поражение в финале. Теперь же... Когда ты последний раз была в лагере бродяг? Когда видела босоногих детишек в грязи? Родителей, которые были готовы умирать с голоду, лишь бы отдать своим детям всё, что удалось раздобыть?

- Я была в лагере. Вся наша школа ходила, носили старые вещи и еду. Мы делаем, что можем, и частью этого дела является небольшой матрас у нас в подвале. Прости, Сэм, но он едет. Последний, обещаю. Дело срочное и...

Его вновь охватило удушье, словно ему вообще не оставили никакого выбора.

- Ладно. Последний. Срочный. Как скажешь.

- Сэм, успокойся, пожалуйста. Тоби...

- Конечно. Не нужно его будить. Ладно, ещё один завтра ночью. Кто он?

- Не знаю. Какой-то известный певец по имени Поль. В списке на арест за подстрекательство. Очередная чушь. Он прибудет завтра ночью; обещаю, до рассвета он уберется. Ты даже не узнаешь, что он был.

Сэм взглянул на жену, умницу и красавицу жену, которая иногда днём устраивала игры в карты с другими секретарями и учителями, "с девчонками", как она говорила, во время которых они делились новостями и слухами о свадьбах и родах, а также беседовали о политике, обсуждали Лонга, Сталина и Маркса. Её лицо оставалось бесстрастным, и на какой-то пугающий миг, Сэм взглянул на неё и увидел лицо своего босса, Гарольда Хэнсона, не имея ни малейшего представления о том, что пряталось по ту сторону этих глаз.

Сэм набрал воздуха в грудь.

- Значит, этот парень, незнакомец, для тебя важен. Отправить его в Канаду, оградить от тюрьмы, для тебя достаточно важно, чтобы подвергнуть опасности мою работу, наш дом и сына. Ты к этому ведёшь?

Её щёки покраснели, губы сжались, и Сэм приготовился к неминуемому взрыву, но Сара кивнула и сказала:

- Да, он очень важен. И... спасибо тебе. После него, всё, конец. Станция Подземки закроется. Клянусь.

Он подождал мгновение.

- Как долго тебе о нём известно?

- Что?

- Это не внезапная новость последних часов. Так, как давно ты о нём знаешь?

Она обхватила себя руками, став чуть меньше ростом. Пола халата распахнулась и Сэм заметил стройные ноги, ощутив вместо гнева прилив желания.

- Не... несколько дней. Я же говорила, он в пути.

- Ясно. И ты решила сказать о нём сейчас, посреди ночи, когда у меня нет никакого выбора, кроме как согласиться.

- Сэм...

- Мне нужно уйти примерно на час. Не жди.

- Зачем? - мгновенно разозлилась она. - Что происходит?

Сэм, не глядя на неё, надел пальто и шляпу, и пошёл к двери.

- Прости, милая. Это тайна.

***

Двадцать минут спустя он трясся в "Паккарде" по деревянному мосту на остров Пирс, что в портсмутской гавани. Чуть ранее он нанёс краткий визит на стоянку грузовиков на Шоссе-1, сразу за мостами, что вели в сторону Мэна. В зеркале заднего вида он наблюдал за старой квартирой, в которой много лет назад жил он сам, Тони, мама и папа. Фары "Паккарда" выхватывали из тьмы кусты и деревья. Когда он свернул с грунтовой дороги, руль яростно задёргался.

Добравшись до места, он оставил двигатель и фары включёнными. Три камня. Три стебелька травы. Для всех прочих пустышка, но... для него всё это значило очень многое.

Сэм заглушил двигатель и вышел в грязь. Во тьме стрекотали кузнечики. Он скрестил руки и сел на бампер "Паккарда". Перед ним расстилалась бухта и огни города и верфи. Остров являлся частью города, которую так никогда толком и не развивали. Годами он днями и ночами служил для различных целей самых разнообразных людей. Днём им пользовались рыбаки, мальчишки, которые лазали по деревьям и играли на берегу, отдыхающие, которые могли наслаждаться видами, и не обращать внимания на вонь илистых заводей и болот.

Ночью заступала иная смена. Бродяги. Пьяницы. Мужчины, ищущие удовольствий от других мужчин, нуждающиеся в таинственности и темноте, дабы творить свои тёмные делишки. Моряки с верфи, у которых не имелось достаточно денег, чтобы снять комнату, но их хватало на кратковременное свидание в зарослях деревьев. Год за годом городской совет призывал маршала зачистить остров, разумеется, начинались аресты, которых хватало, чтобы удовлетворить "Портсмут Геральд" и добропорядочных горожан.

Со стороны верфи послышался топот. Сэм выпрямился и увидел фигуру в тени деревьев.

- Можешь выйти, - сказал он. - Я один.