Алан Гленн - Американский орёл

Вперёд вышел мужчина. Сэм узнал эту походку даже во тьме. В груди что-то поднялось, словно он снова стал новичком на своём первом аресте какого-то пьяного подонка среди прибрежных баров, гадая, справится ли, сможет ли совершить этот скачок из обычных гражданских в копы.

- Здравствуй, Сэм, - раздался голос.

- Здравствуй, Тони, - отозвался тот, приветствуя старшего брата, сварщика, организатора незаконных профсоюзов, и беглого заключенного из бесчисленного множества трудовых лагерей, разбросанных по всем сорока восьми штатам.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Штаб-квартира партийного отделения штата

Конкорд, Нью-Хэмпшир

3 мая 1943 года

Для списка рассылки "А"

Нижеследующее письмо было прошлой ночью сброшено в почтовый ящик штаб-квартиры:

Уважаемые, господа

Меня зовут Кэл Уинслоу, я тружусь на общественных работах Портсмута. Имею сообщить, что в ходе последнего партийного собрания в зале заседаний Американского Легиона, настало время попросить собравшихся указать на карточках три имени для дальнейшего расследования. Меня назначили в помощь по сбору этих карточек.

Имею сообщить, что на одной из карточек значились три имени: Хьюи Лонг, Чарльз Линдберг, отец Коглин. Будучи городским служащим я работал уборщиком в департаменте полиции. Я опознал почерк на этой карточке и он совершенно точно принадлежит городскому инспектору Сэму Миллеру. Я объявляю его вредителем.

К. Уинслоу.

P.S.: Для получения дальнейшей информации прошу связаться со мной у меня дома, а не на работе. Также прошу сообщить, какая награда мне полагается. Благодарю.

Глава двенадцатая

Тони подошёл ближе, и Сэм ощутил запах пота, угля, старой одежды, плохой еды и долгого путешествия по дорогам и железнодорожным путям.

Его брат протянул руку, и Сэм без колебаний пожал её. Ладонь оказалась грубой от работы на свежем воздухе, которой его брат занимался в лагере. Сэм полез в карман пальто, достал замотанный в вощёную бумагу свёрток, что взял на стоянке грузовиков за двадцать пять центов и протянул его. Тони жадно разорвал упаковку и принялся жевать ростбиф и сырный сэндвич. Сэм позволил старшему брату поесть в тишине. Закончив, Тони произнёс:

- Господи, вкусно-то как. Спасибо, - а затем присел рядом с Сэмом на широкий передний бампер "Паккарда".

- Не за что.

Тони вытер рот ладонью и Сэм спросил:

- Сколько ты уже на воле?

- Всего неделю.

- Как сам?

- Устал. Промок. Надеюсь, никогда в жизни больше не возьмусь за топор. Ты как?

- Живу потихоньку.

- Как Сара? Как мой племяш?

- Живут потихоньку.

- Хорошо. Рад слышать. Знаешь... В лагере возникает странное чувство, когда думаешь, как там живёт семья, друзья. Все эти месяцы там тянулись так долго, каждый сраный день одно и то же. А Сара и Тоби... рад, что у них всё хорошо. В тех местах... много думаешь о семье.

- Они переживают за тебя, - сказал Сэм.

Тони смял вощёную бумагу и бросил комок во тьму.

- Продуктовые передачи отлично помогают, даже с учётом того, что половину крысят охранники. Если б не ваши посылки, пришлось бы есть один чёрствый хлеб да картофельную баланду.

- Рад, что посылки помогли.

- Знаешь, места, где лагерь построили - просто великолепные. С радостью поохотился бы в тех горах, если времена когда-нибудь изменятся. Боже, вот ещё чего мне не хватает, так это похода в лес на охоту.

Сэм вспомнил, как Тони всегда становился счастливее, когда рыбачил или охотился, чем, когда занимался работой по дому или учился в школе.

- Надолго здесь?

- Пока не знаю.

Сэм знал, что нужно сказать дальше и вновь ощутил себя двенадцатилетним, когда пытался противиться старшему брату.

- Тогда, тебе следует знать - надолго тебе оставаться нельзя.

- Это почему же?

- Сам знаешь, почему.

- Просвети меня, братишка.

"Братишка".

- Тони, ты беглый. Останешься здесь, тебя точно примут, не сомневайся. За Портсмутом в министерстве внутренних дел и ФБР следят в первую очередь. Едва за твою голову объявят награду, останется крайне мало мест в пределах города, где ты смог бы укрыться.