Алан Мур. Магия слова

Личный опыт привел Мура к выводу, что его Пространство идей соединяется с чужими, так что напоминает коллективное бессознательное Юнга. Пространство идей – не нейтрально и не инертно, есть явные признаки того, что оно обладает разумом, целями, чувством юмора. В Пространстве идей живут боги, Пространство идей находится в нашем разуме, а значит, боги – в нас. Ангелы – высокие порывы, дьяволы – низменные позывы. «В тебе есть ангелы».

Мур не скрывает того, что это мировоззрение – синтез его исследований и опыта. В «Прометее» № 10 (октябрь 2000-го) Софи перед входом в Имматерию вручают гору книжек («Магия без слез» и «777» Кроули, плюс еще кое-что. Элифас Леви)[36]. Вообще говоря, он предлагает новую интерпретацию космологии Кроули со ссылкой на писателя и философа Роберта Антона Уилсона, художника и оккультиста Остина Османа Спейра. В противовес даются открытия от жадного чтения книг по квантовой физике, генетике, математике и информатике от таких писателей, как Руди Рюкер, Стивен Хокинг и Ричард Докинс. Завершение перформанса «Луна и Змей» – почти прямая цитата из Джозефа Кэмпбелла, который утверждал (как и Юнг): «Все боги, все небеса, все миры находятся внутри нас. Мифы – как увеличенные в несколько раз сны, а сны – это символические проявления наших внутренних энергий, которые конфликтуют друг с другом»[717]. По «Луне и Змею» очевидно, что основы этой системы взглядов были осознаны Муром или дарованы ему в первые месяцы пребывания магом. При этом он следил и за новостями в науке. Как он писал в статье «Змей и меч» (The Serpent and the Sword), мысль, что символика змеи в мифологии представляет ДНК, пришла из «Космического змея» (The Cosmic Serpent, впервые опубликована на английском в 1998-м) антрополога Джереми Нарби. Более того, он согласен с теорией Нарби, что ДНК хранит информацию, и верит, что какие-то части ДНК – возможно, так называемая мусорная ДНК, – служат хранилищем знаний предков, которых можно коснуться через ритуал.

Хотя Мур заявляет, что его посвящение в магию стало (курсив мой) «большой переменой. Она открыла для меня самые разные осознания. Я все еще сохранил доступ к старым осознаниям, но теперь получил и ряд новых»[718], в его творчестве после встречи с Гликоном трудно найти что-то радикально новое. «Путь в Дамаск»[37] не привел Мура к радикальному переосмыслению. Он не проснулся наутро, чтобы объять все материальное, побриться и решить повидать мир[719]. Все последующее можно рассматривать и как логичное продолжение его предыдущих убеждений и поисков. Нарративные техники остаются теми же. Грандиозное изучение человеческой истории в «Прометее» напоминает о телевизионном обращении V или «Зеркале любви». Он по-прежнему рассказывает истории с симметрией и создает комикс-стрипы, где последняя панель плавно приводит к первой, он по-прежнему грубо пользуется каламбурами и прочими словесными играми, а его стиль имеет все тот же характерный ритм, который Дуглас Волк назвал «ямбическим галопом: да-дам, да-дам, да-дам»[720]. Если на то пошло, интонация «Ископаемых ангелов» (Fossil Angels) – эссе 2002 года, увещевающего существующих магов и последователей оккультного отринуть высокопарные клише, – очень напоминает его статьи начала восьмидесятых, где он сетовал на лень создателей комиксов, все еще работающих по шаблону Стэна Ли. Снова он видит в каком-то медиуме нераскрытый потенциал, скованный ностальгией и людьми без воображения, что позабыли о первоначальной, первобытной силе историй, которую современные практики лишь пародируют.

Послание, полученное в контакте с высшими силами, было не совсем «так держать», но все же подтвердило его существующие убеждения и вдохнуло новую энергию для углубления в темы, которые он и так исследовал.

Ведь очень похожие концепции есть и в его раннем творчестве. Имматерия из «Прометеи» – блестящая паутина переплетенной жизни и объединенного сознания, – очень напоминает изображения «Зелени» в «Болотной Твари», как своей сутью, так и стилем изображения на странице. В «Змеях и лестницах» (Snakes and Ladders) Мур написал о второй встрече с Джоном Константином: «Многие годы спустя, в другом месте, он выходит из тьмы и обращается ко мне. Он шепчет: «Я открою тебе главный секрет магии. Колдовать может любой мудак». В документальном фильме «Земля фантазий Алана Мура» (The Mindscape of Alan Moore) Мур пояснил, что эта встреча произошла во время магического ритуала; он либо не заметил, либо решил не привлекать внимания к сцене в начале второй книги «Баллады о Гало Джонс», написанной за пятнадцать лет до этого – примерно когда он создавал Константина. Там мы узнаем подробности эпического путешествия Гало Джонс по вселенной (кое-что из них намекает на события после концовки опубликованной серии): «Она видит места, которых даже больше нет!» И встречаем ее самую достопамятную цитату: «Это мог бы сделать любой».