Алан Шни (СИ)

В общем, не буду тянуть. Стоило мне начать втягиваться в неспешную беседу, которую вели мои родные, как наш вагон сотряс сильный толчок, мгновенно скинувший нас со своих мест. Я едва успел усилить своё тело, когда послышался скрежет и всё пошло по наклонной вниз, в прямом смысле этого слова. Последнее, что у меня отпечаталось в памяти — это непонятно откуда появившееся окно, в которое я и влетел на полной скорости, а потом тьма.

Не знаю, сколько я валялся в отключке, но пробуждение было просто неописуемым: голова трещала, взгляд плавал из угла в угол, пытаясь сфокусироваться на одном месте, а довеском шёл рассечённый лоб и заливающая глаза кровь. В общем, не смертельно, но до ужаса отвратно.

— Ч-чёрт… кхм-кхм. — собрав мысли в кучу, пытаясь прогнать мерещащийся непонятные мне звуки, вновь я открыл глаза и увидел поломанное купе. Сверху сквозь окровавленное и почти полностью покрытое паутинками трещин окно на меня падали лучики закатного солнца, вполне сносно освещающие доступное моему взгляду пространство.

— Где? — немного приподнявшись я увидел своих родителей, тоже валяющихся без сознания, и если мама отделалась синяками, то вот отцу досталось примерно так же, как и мне.

Полежав ещё пару секунд, я прогнал по своему телу волну праны и, капитально взбодрившись, уже куда более увереннее начал вставать, стараясь не провалиться вниз вместе с дверью, которая и так держалась на вере в своих создателей. Накинув на себя целебные заклинания и почувствовав, что моё состояние подходит под критерий «сносно», я принялся откачивать своих родителей. На всё про всё у меня ушло минут десять. Дождавшись от них осознанного взгляда, я попросил их вести себя как можно тише, после чего тихо опустившись на корточки, прислушался к происходящему снаружи.

— Хм, это странно, почему так тихо? Где спасатели, да хоть те же голоса пострадавших? — шёпотом проговорил я мысли вслух, напрягаясь от непонятной мне ситуации всё больше. — Отец, я аккуратно осмотрюсь тут. Если что-то не так — сидите как можно тише и… — немного посомневавшись, всё же решил добавить, дай бог им это не понадобится. — Держите наготове палочки.

— Всё так серьёзно? — хмуро уточнил он, вытирая кровь из разбитой губы.

— Нет, не знаю, — довольно расплывчато ответил я ему. — Пока не совсем ясно.

— Эх, хорошо. Хоть мне это и не нравиться, но иди, а я присмотрю за Джейн, — не стал он меня отговаривать от моей авантюры, оставшись помогать маме.

Поднапрягшись, я осторожно приоткрыл дверь и, свесившись вниз, очутился в раздолбанном коридоре с закрытыми дверьми. Если мне не изменяет память, то в нашем вагоне кроме проводниц никого не было, так что в первую очередь нужно найти их, а потом уже идти дальше.

Согласовав в своей голове план действий, я направился в сторону их купе, стараясь избегать острых железяк и осколков стекла. Было довольно неудобно, особенно напрягало отсутствие нормального света: некоторые лампы были просто сломаны, в то время как другие мерцали, словно припадочные. Уж лучше совсем без света, чем так.

Добравшись до контрольной точки, я попытался отпереть дверь, но благодаря моему росту как-то слишком быстро осознал бесперспективность данного занятия, а потому, не придумав ничего лучше, я отошёл в сторону и открыл её с помощью левиосы, хорошо, хоть до этого додумался, а то из открытого проёма на пол вывалилось тело проводника. Почему тело? Ну, наверное потому, что жить с вывернутой шеей ой как не просто.

— Это нехорошо, — проглотив вставший в горле ком, прошептал я, отмечая, что второго проводника нигде не было видно. — Блин, видимо придётся идти в другой вагон.

Аккуратно переступив через лежащее ничком тело, я направился в конец нашего вагона, где с некоторыми трудностями мне удалось пробраться в другой, не перевёрнутый вагон. Всё время моего пути на грани слышимости меня сопровождали непонятные шорохи, которые заставляли меня стелить свой шаг как можно мягче и вообще быть заправским ниндзюком. Стоило высунуть голову в местами покрытый тьмой коридор, как прямо у меня на глазах непонятная тварь с мокрым чавканьем оторвала очередной кусочек от изуродованного, полусъеденного трупа, что когда-то было проводником, что я смог понять лишь по остаткам изорванной в хлам формы.

— О… твою же… — вырвался у меня никем непрошенный комментарий этой несомненно неприятной ситуации. По логике мне следовало заткнуться и молчать в тряпочку, но получилось то, что получилось. — Это очень нехорошо.

Явно среагировав на мою реплику, тварь, медленно развернувшись, посмотрела прямиком мне в глаза и я обнаружил, что дёрнулся в порыве кинуться отсюда как можно дальше. Представшая картина была настолько мерзкой, что никакая окклюменция не смогла бы подавить взявшие в оковы моё тело страх.