Алан. Скажи, что ты моя 2

А еще я завидовал. Адски завидовал… Подло, по-черному… Такой завистью, какую испытывают слабаки, мерзавцы и отчаянные. Я завидовал этому мужчине, который имел право сидеть возле нее и нежно обнимать за талию… Он имел на нее права. Во всем… Не я… А я просто чувствовал себя жалким… Потому что Роберт не был ни мудаком, ни козлом… Мне не нужно было спасать ее от него, не нужно было освобождать от надоевшего престарелого мужа, как я себе придумывал наивно все те месяцы, когда воображал, что она все еще любит меня и тяготится браком с тем, кого поспешно выбрала назло, чтобы мне насолить…

Бэлла любила его… Ценила… Уважала. Сука, вот что было самым нестерпимым в этой ситуации. Проклял себя за то, что согласился сюда притащиться, да еще и взять с собой женушку по его настоянию… Проклял за то, что влез к ней в жизнь, как жук-навозник, начал ворошить прошлое, а она меня вовсе и не ждала… Она была счастлива, органична, довольна… Без меня. И не нужны ей были нахер ни мои деньги, ни мое влияние, ни моя любовь… Очень больно смотреть на все еще любимую женщину, которую по глупости упустил – и видеть, что она счастлива. Без тебя…

Теперь я понял, почему он был так уверен в себе. Так отчаянно уверен. Потому что верил ей. Потому что знал, что она его. Своим радушным приглашением к ним в дом он проявил не глупость, наивность или даже страх, какой можно бы было приписать фактом наличия у меня компромата на него. А ведь я, лох, думал именно так… Нет, этот Роберт не был ни дураком, ни самонадеянным. То, что он допустил меня сюда, говорило лишь о его желании демонстрации превосходства надо мной, которое он сейчас, совершено не прикладывая никаких усилий, действительно мне показывал. Так ведет себя альфа-самец, прохаживаясь по периметру своей территории. Вот так, Алан… Получай… Живи теперь с этим…

– Изабелла, все изумительно вкусно, – пропищала рядом Милена, действительно с аппетитом уплетая очередное блюдо со стола хозяйки, – такой радушный прием… Не думала, что во Франции бывают такие столы… Вы там все такие… Снобливые, сложные, утонченные…

Роберт улыбнулся снисходительно. Правильно сделал. Что лепечет эта курица? Рука-лицо…

– У нас не совсем традиционная французская семья. Я наполовину болгарин, ну а Иза, насколько я знаю, вообще ваших кровей. Мы любим эклектичную кухню и придерживаемся восточноевропейского гостеприимства.

– О, как интересно! Да, Алан мне говорил, что вы тоже с Кавказа, Изабелла. Какие красивые дети у вас, должно быть! Столько кровей! – сболтнула Милена, а мне тут же захотелось ее придушить, стоило только увидеть, как дернулась, не успев проконтролировать реакцию, Бэлла.

В этот момент мне было больно за нее. Физически больно. Малютка моя. Я должен был радоваться, что она не родила от него, но не было никакой радости. Сердце болело за нее. Моя добрая Белка, какой хорошей мамой она бы была… Какой красивой мамой. Горло опять процарапало от обиды и беспомощности. Снова залил свежие раны щедрым глотком виски.

– У нас нет детей… – дрожащим голосом ответила она, опустив глаза.

– Всё будет, – вдруг выпалил я, протягивая бокал, чтобы слова стали своего рода тостом. Не знаю, зачем я это сделал. Сказал перед тем, как подумать.

Мы чокнулись, и на секунду наши глаза пересеклись. Весь вечер она усиленно их от меня отводила. Сейчас – не смогла. Что она думала в этот момент? Увидела ли двусмысленность в моих словах, которая словно бы появилась потом, потому что изначально я ее вовсе и не вкладывал.

– Спасибо, Алан. Мы работаем над этим, – вмешался Роберт, в очередной раз за вечер обняв Бэллу и поцеловав ее в щеку.

Хорошо, что мои руки были под столом, потому что я так сильно сжал их в кулаки, что хрустнули суставы.

– Как вам в Москве? Уже освоились? Остались здесь какие-то друзья? – снова завела пластинку Милена.

– Я прожила в Москве не так долго, поэтому много кого не довелось узнать, но… Одна подруга есть. Она сама теперь большую часть года живет не в Москве – вышла замуж, теперь у нее дом в Сочи. Но скоро должна приехать. Очень жду нашей встречи.

Снова мы с ней невольно посмотрели друг на друга. Снежана… О ней она говорила сейчас. Бэлла была бледной и немного взволнованной. Еще бы. Милена завела ее своей болтовней на зыбкую почву. Слишком близко к Нашим воспоминаниям. Слишком все остро. Я был уверен, что не только для меня. Для нее тоже…

– Я буду очень рада показать вам город, познакомить с подругами, да просто прошвырнуться по магазинам. Вам, должно быть, одиноко здесь среди недели, без мужа. Я почти свободна. Мой бизнес давно поставлен на рельсы и не требует моего присутствия. Так что всегда можете ко мне обращаться, – искренне пропела Милена.

Бизнес у нее поставлен. А то как же. Просто я плачу бабки за этот убыточный бред. Сеть клиник – одно название. Давно пора прикрыть эту шарашкину контору. Да и вообще, я не хотел их сближения. От слова «совсем».