Алана Инош

Она вышла из столовой скользящей походкой, прямая и стройная, поблёскивая лаком чёрных ботинок. Пока её не было, я отпила глоточек вина из своего бокала, понюхала все блюда на столе, съела несколько виноградных ягод и, раздвинув края занавесок, выглянула в окно. Серое небо всё так же поливало землю дождём, в сплошной пелене туч не было видно ни намёка на просвет. К тому же, разгулялся ветер – настоящий, не по-летнему холодный ветрище, который чуть ли не вырывал деревья с корнем. Лёгкие шаги за спиной: вернулась Альбина с каким-то небольшим красным футляром в руках.

– Какая непогода разыгралась, Аля! – сообщила я. – Как же я домой пойду? Я даже зонтик не взяла.

– А ты что, уже собралась уходить? – улыбнулась Альбина.

– Нет, конечно, я просто…

Я умолкла на полуслове, потому что пальцы Альбины подняли крышку футляра, и оттуда заблестело мягкими жёлтыми переливами золото и засверкали камни, прозрачные, как слеза, и яркие, как звёздочки. На бархатистой чёрной подложке переливался комплект: колечко, серьги и тонкое маленькое ожерелье.

– Что это, Аля?

– Это тебе. – Альбина опустила футляр на мои ладони.

– Мне?! Господи, это что, настоящие бриллианты?

– А ты думаешь, я стала бы дарить тебе искусственные?

– Господи, какой ужас! То есть, я хочу сказать, это ведь ужасно дорого, Алюня!

– Это не имеет значения, малыш. Могу я сделать моей любимой девушке подарок или нет?

Я положила футляр на стол и обняла Альбину за шею.

– Аленька, я люблю тебя и так… Вовсе не обязательно дарить мне такие дорогие украшения, которые я даже надеть-то побоюсь. Да и куда мне их надевать? Я, ты знаешь, в высшем свете не вращаюсь…

– А это уже другой вопрос, – улыбнулась Альбина. – Были бы украшения, а повод их надеть когда-нибудь найдётся.

*

14 октября

Когда я возвращаюсь из гулкого Ничего в реальность, мои наручные часы сообщают мне, что уже пять вечера. Во рту сухо, как в пустыне, в горле першит, глаза тоже сухие, и при каждом моргании веки трутся о них, как наждак. Сажусь на кровати. В голове слегка звенит, к горлу поднимается лёгкая дурнота. Сейчас бы выпить воды, проплывает в ватных мозгах пластмассовая мысль. Да, Ничто здорово потрудилось и над моим телом, и над душой.

Спускаюсь на кухню. Попутно отмечаю: в бильярдной какие-то голоса. Один, кажется, Альбины, а второй – незнакомый. Мадина смотрит маленький кухонный телевизор и грызёт сухарики. Заметив меня, сразу встаёт и приветливо частит:

– Ну как, выспались? Что-то вы бледненькая. Кушать будете? Правда, всё уже остыло, но я могу разогреть.

– Спасибо, ничего не надо, – отвечаю я. – Мне только попить.

– Чего вам? Минералочки, сока, чаю?

– Чаю. Если можно, зелёного.

– Сейчас сделаем.

Я спрашиваю:

– А где Альбина?

– Она в бильярдной, – сообщает Мадина. – Её подруга Маргарита зашла минут двадцать назад.

Значит, вот чей голос в бильярдной. Маргарита. Подруга? Гм. Мадина, присев к столу, с интересом наблюдает за судебными страстями на экране.

– А кто эта Маргарита? – интересуюсь я.

– Старая подруга, – отвечает Мадина. – Они с Альбиной Несторовной ещё со школы, кажется, дружат.

Маленький глоток зелёного чая без сахара. Мадина, бросив на меня взгляд, чуть улыбается. Её азиатские глаза – цвета янтаря, волосы – иссиня-чёрные, между бровями пробивается тёмный пушок.

Я кладу в кружку два кусочка сахара, это улучшает вкус чая. Хоть я и смотрю на экран и слышу слова, но ничего не понимаю – точнее, не стараюсь понять. Мои мысли сейчас с Альбиной, которая находится в обществе некой Маргариты. Нет, не то чтобы я ревную, просто на сердце скребётся смутное, неприятное чувство. Слышатся шаги, и на пороге кухни появляется незнакомка в чёрных брюках и лакированных сапогах, коротко стриженая, темноволосая, но со светло-серыми глазами. Строго говоря, её нельзя назвать красавицей, но черты лица у неё, пожалуй, приятные. Увидев меня, она замирает на несколько секунд, как будто увидела нечто ошеломительное, а потом уголки её губ вздрагивают в улыбке. Я здороваюсь первой.

– Здравствуйте и вы, милая незнакомка, – улыбается она в ответ. – А откуда вы здесь взялись? Я вас, кажется, не видела.

Не придумываю иного ответа, кроме:

– Спустилась попить чаю.

Незнакомка, переведя взгляд на Мадину, спрашивает:

– Мадиночка, откуда она спустилась? Не с небес, случайно?

Мадина бесхитростно отвечает:

– Нет, из спальни.

Стриженая незнакомка переводит взгляд обратно на меня. Ещё никто не смотрел на меня с таким восхищением, и мне становится слегка не по себе.

– Кажется, я знаю, кто вы, – говорит гостья. – Вы – та самая девушка, которая покорила неприступное Алино сердце. Я догадывалась, что у Али появилась некая таинственная сердечная зазноба, но мне никак не удавалось на неё посмотреть. Наконец-то я с вами познакомилась! Можно узнать ваше имя?

– Настя, – представляюсь я.

– Значит, Настенька. Чудесно. А я Маргарита. Для друзей – Марго.

– Очень приятно.

Марго сверкает улыбкой. Зубы у неё мелкие, ровные и, по всей видимости, не так давно отбеленные.

– А уж как мне приятно! Можно вас поцеловать? Не бойтесь, в щёчку.