Аландские каникулы

Над Аландами бушевал шторм. Свирепо выл норд-ост, море кидалось на гранитные берега острова, взметывало над скалами седые космы пены.

— Даже странно, — сказала Инна. — Никогда не видела такой необузданной стихии.

— Надо было ехать на Кавказ, как я предлагала, — заявила Марта и озабоченно добавила: — Как бы палатки не сорвало.

Но мужчины закрепили палатки по-штормовому, и никаких особых неприятностей населению острова буря не принесла — если не считать того, что вынудила прервать купание и прогулки на яхте.

После обеда женщины уединились в палатке Буровых, во второй палатке укрылись от хлынувшего дождя мужчины. Они лежали на койках и разговаривали, а Витька сидел возле лампы и читал.

— Что слышно насчет новой экспедиции? — спросил Буров.

— Спорят, — неохотно ответил Новиков.

— Недели две назад меня вызывал Резницкий. Он говорил об экспедиции как о деле решенном.

Новиков промолчал. Он прислушивался к шуму дождя, к завываниям ветра.

— Ты полетишь? — спросил Буров.

— Нет.

— Разреши узнать — почему?

— У меня хватает работы здесь, на Земле, — Новиков вдруг разозлился. — Я же не спрашиваю, почему ты отказался войти в Комиссию по контактам…

— Другое дело, — спокойно сказал Буров. — Это комиссия не по контактам, а по колебаниям. Мне в такой комиссии делать нечего.

Новиков прекрасно знал эту историю. Около десяти лет назад Вторая звездная, вернувшись на Землю, подтвердила гипотезу Бурова: мощный тау-поток действительно оказался результатом деятельности разумных существ. Бурова пригласили войти в Комиссию по контактам, которой теперь впервые представилась возможность перейти к живой практике. И на первом же заседании комиссии Буров жестоко разругался с комиссарами — людьми умными и всесторонне образованными, но крайне осторожными. Он предлагал немедленно заняться подготовкой новой экспедиции на планету Бюр — экспедиции, наделенной широкими полномочиями, вплоть до прямого вмешательства в жизнь аборигенов, если компетентное изучение подтвердит уродливый характер тамошней цивилизации. Комиссия сочла такую программу максималистской и отвергла ее, после чего Буров покинул заседание. Он опубликовал язвительную статью, снабженную собственноручными карикатурами. Комиссия ответила со сдержанным достоинством, и началась полемика, затянувшаяся на годы…

— И вот ведь удивительная штука, — сказал Буров. — Вроде бы теперь все согласны, что тау-излучение — особое состояние вещества. Но, пытаясь его объяснить, мы никак не можем выйти из-под власти волновых аналогий. Груз старых идей камнем висит на шее человечества. Благо она, шея, выносливая.

— Тебя послушать, — проворчал Новиков, — так один ты ищешь новое, а другие…

— Слышу, слышу высокоученый голос из Комиссии по контактам!

— Не обижайся, Илья. Я хотел сказать…

— Не обижаюсь. Привык… Поиск нового у нас отождествляют с совершенствованием техники поиска. И бросают на эту технику больше сил, чем на сам поиск.

— Но без соответствующего уровня техники открытие не состоится. Вспомни Ломоносова: гениально предугадал, что луч света может отклоняться полем. Однако потребовалось два с половиной века, чтобы появилась техническая возможность создать телевизор.

— Великие идеи всегда — в той или иной степени — перерастают свое время… Но вот другой пример, раз уж тебе так нравятся исторические параллели. Древние римляне были великолепными строителями, но мыслить они не умели. Вернее — искать. Они строили водопроводы огромной протяженности, но как строили? Чтобы все время был уклон от источника к потребителю! Воздвигали в долинах высочайшие мосты — лишь бы не потерять высоты…

— Просто они не подметили в природе сообщающихся сосудов.

— Вот-вот! Не хватило наблюдательности. Зато у них были технические возможности, столь дорогие твоему сердцу.

— Ладно. Не о римлянах речь. У меня нет никаких сомнений, что мы овладеем тау-энергией. Мы научимся ее аккумулировать и трансформировать.

— Да и я не сомневаюсь, Алеша… В конце концов — научимся. Но, пока не поздно, надо хорошенько подумать.

— О чем?

— О последствиях. Нас захлестывает практицизм. Извечно свойственная человеку нетерпячка. Давай скорей, гони, а там видно будет!..

— Каких последствий ты опасаешься, Илья?

— Видишь ли, я не уверен, что тау-энергия нужна уже сейчас. Мы к этому не готовы.

— Ну, само собой, для ее трансформирования придется создать…

— Я не об этом, Алеша. Мы не готовы прежде всего теоретически. Представь, что ты выбрал шляпу, которая тебе удобна, к лицу и так далее. И тут тебе говорят: «Дорогой товарищ, эту шляпу ты сможешь носить лишь в том случае, если мы тебя предварительно с ног до головы закуем в латы».

— В латы? — удивился Новиков. — Что-то я не понимаю.

— Хорошо. Без иносказаний. Доказано, что тау-энергия пригодна для преобразования в биохимическую, верно? Впрочем, что спрашивать, ты же первый и обнаружил это. — Буров усмехнулся. — Так вот: нужно ли затевать грандиозное техническое перевооружение, приспосабливать всю машинную цивилизацию к тау-энергии, если эта энергия дает возможность непосредственной жизнедеятельности?