Аластор

— Для того, чтобы раз и навсегда внести ясность в существо дела — даете ли вы понять его могуществу, что, во-первых, никто из вас ничего не знает о том, что с ним случилось в Порт-Маре, во-вторых, никто из вас не получал никакой информации об этом происшествии и, в-третьих, никто из вас не может даже предположительно назвать виновного?

Никто не ответил. Эфраим вкрадчиво произнес:

— Высокородный Мато Лоркас — мой друг и советник. Его вопрос заслуживает ответа. Что вы скажете, Дестиан?

Дестиан буркнул грубым баритоном:

— Ничего не знаю.

— Лиссолет Стелани?

— Я вообще ни о чем ничего не знаю.

— Ваше достоинство вирховесса?

— Для меня все это непостижимо.

Из сетчатого приемника в подголовнике кресла Эфраима послышался хриплый шепот Агнуа:

— Было бы дипломатично спросить Сингалиссу, не желает ли она освежиться и развлечь присутствующих гаммой благовоний.

Эфраим сказал:

— Ваших недвусмысленных заверений, разумеется, вполне достаточно. Если кто-нибудь из вас случайно вспомнит то или иное относящееся к делу обстоятельство, надеюсь, вы не забудете меня о нем известить. А теперь не соблаговолит ли ее достоинство порадовать нас ароматами?

Чопорно наклонив голову, Сингалисса выдвинула из стола встроенную панель с кнопками, верньерами, переключателями, лампочками индикаторов и другими механизмами. Слева и справа от панели выдвигались ящички с сотнями миниатюрных флаконов. Длинные пальцы Сингалиссы проворно бегали, нажимая кнопки, поворачивая ручки, что-то отмеряя и регулируя точными движениями. Пальцы поднимали флаконы, роняя капли эссенций в оправленные серебром отверстия, за эссенциями следовали порошки, за порошками — струйка шипящей зеленоватой жидкости. Сингалисса нажала широкую клавишу — включился бесшумный насос, испарения стали распространяться по трубкам, закрепленным под столом, и выделяться из широких отдушин за скоромными ширмами. Тем временем, работая левой рукой, Сингалисса изменяла первый аромат так, чтобы он постепенно переходил в другой, одновременно приготавливаемый правой рукой.

Благовония просачивались в воздух одно за другим подобно гармоническим сочетаниям звуков и закончились, словно каденцией, щекотавшим нос горьковатым дымком.

В ухе Эфраима звучал шепот камергера:

— Просите продолжать — таков этикет!

Эфраим последовал совету:

— Ваше достоинство, неужели это все? Вы лишь пробудили в нас несбыточные ожидания.

— Рада слышать, что мои усилия встречают понимание, — Сингалисса, однако, выпрямилась в кресле и опустила руки на колени.

Губы Дестиана кривились и дрожали, сдерживая мрачную усмешку. Он нарушил молчание:

— Любопытно было бы узнать, каким образом вы намерены наказать Госсо и его псов.

— По этому вопросу мне потребуются дальнейшие консультации.

Сингалисса, будто охваченная стихийным творческим порывом, снова наклонилась над рядами флаконов — опять в глубине стола растворялись капли летучих жидкостей, опять из отверстий за ширмами стали возноситься испарения. Тревожный шепот Агнуа предупредил Эфраима:

— Она смешивает эссенции без разбора! Случайные сочетания часто производят зловоние. Сингалисса знает, что вы не помните правила приготовления ароматов, и надеется, что вы ее похвалите и тем самым ударите лицом в грязь.

Отвернувшись от скоромной ширмы, Эфраим откинулся на спинку кресла. Дестиан давился от смеха, Стелани корчила гримасы. Эфраим поднял брови:

— Возникает впечатление, что ее достоинство вирховесса внезапно потеряла дар ароматической композиции. Некоторые ее новинки скорее изумляют, нежели очаровывают. Даже в компании старых знакомых я предпочитаю более сдержанное чувство юмора. Впрочем, если ее достоинство стремится воспроизвести запахи, поразившие ее воображение в сырых и темных закоулках Порт-Мара, ей это удается в совершенстве.

Не говоря ни слова, Сингалисса прекратила манипуляции. Эфраим деловито выпрямился в кресле:

— Мы еще не коснулись вопроса о моем приказе переселить ее достоинство в башню Минотавра. Учитывая первоначальную расстановку кресел в этом салоне и неудавшуюся попытку оскорбить мое обоняние, я не намерен пересматривать это решение. Мое терпение не бесконечно, мелкому вредительству пора положить конец. Так как мне претит подвергать ее достоинство более серьезным неудобствам, я надеюсь, что сегодняшний инцидент был последним.

— Благодарю ваше могущество за внимание, — хладнокровно отозвалась Сингалисса.

Небо за высокими окнами чуть потемнело и приобрело новый оттенок — умбер наконец закончился, наступил зеленый роуэн. Одинокий диск Цирсе тускло реял за облачной дымкой над самым горизонтом.

Стелани встрепенулась:

— Мерк! Непроглядный мерк грядет — тогда весь мир угомонится, тогда все доброе ложится и все недоброе встает... на утесах воют шаулы... из лесной чащи крадутся гарки...

Лоркас весело поинтересовался:

— Кто такие гарки? И шаулы?

— Злые духи.

— Они похожи на людей?

— Мне о таких вещах знать не положено, — пожала плечами Стелани. — Я запираю дверь на три засова, а окна закрываю прочными железными ставнями. Кто-нибудь другой, может быть, предоставит вам интересующие вас сведения.