Аластор

Послышалось шипение рассекаемой килем воды. Шагнув на веранду, Глиннес наблюдал за подплывающей лодкой, ожидая увидеть Маручу. Но в лодке стоял узкоплечий длиннорукий субъект с острыми локтями, в темно-коричневом с синим вельветовом костюме популярного среди аристократов покроя. Редкие пряди каштановых волос свисали почти до плеч, взгляд исподлобья и насмешливо кривящийся рот выдавали, вопреки беззлобной вкрадчивости лица, склонность к бесовским проказам. Глиннес узнал старого знакомого, ментора Джанно Акадия. У разговорчивого и остроумного, временами язвительного и даже не чуждавшегося злословия Акадия всегда были наготове эпиграмма, сплетня или философское изречение, что впечатляло многих, но раздражало покойного Джута Хульдена.

Глиннес спустился к причалу, подхватил брошенный конец и привязал его к швартовной тумбе. Ловко спрыгнув на берег, Акадий бурно приветствовал Глиннеса: «Как только узнал о твоем возвращении, не мог усидеть ни минуты — хотел с тобой повидаться! Как приятно, что ты снова с нами!»

Пока Глиннес вежливо отвечал на комплименты, Акадий энергично кивал с нарочитой сердечностью: «Боюсь, в твое отсутствие произошли перемены — не все они тебе придутся по душе».

«Я не успел еще собраться с мыслями», — осторожно заметил Глиннес. Акадий не обратил внимания — ментор поднял голову, вглядываясь в темные окна: «Твоей драгоценнейшей родительницы, кажется, нет дома?»

«Не знаю, где она. Заходите, выпейте кружку-другую вина».

Акадий жестом выразил благодарное согласие. Пока они шли по причалу, Акадий обернулся в сторону Рэйбендерийского леса, где мерцала оранжевая искра костра Дроссетов: «Треваньи еще здесь, как я вижу».

«Завтра уедут».

Акадий понимающе кивнул: «Очаровательная у них девчушка, но шальная — то есть, обремененная неизбежностью судьбы... Хотел бы я знать, чья судьба в ее легкомысленных руках!»

Глиннес поднял брови — его представление о Дюиссане не вязалось со зловещими предчувствиями, но замечание Акадия вызвало неожиданный резонанс: «Правда, в ней что-то есть».

Акадий опустился в старое плетеное кресло на веранде, Глиннес принес вино, сыр и орехи. Они расположились поудобнее, любуясь тающими оттенками труллионского заката.

«Ты в отпуске?»

«Нет, вышел в отставку. Покров не для меня. Теперь мне предстоит выполнять обязанности сквайра Рэйбендерийского. Если не вернется Шайра — во что уже никто, по-моему, не верит».

«Действительно, пора оставить всякую надежду. Прошло два месяца», — несколько напыщенным тоном изрек Акадий.

«Как вы думаете, что с ним случилось?»

Акадий прихлебнул вина: «Несмотря на мою репутацию, об этом я знаю не больше тебя».

«Честно говоря, не могу разобраться в происходящем, — пожаловался Глиннес. — Зачем Глэй продал Амбаль? Какая-то ерунда — он ничего не объясняет и деньги не отдает. В результате я не могу аннулировать договор. Не ожидал, вернувшись домой, влипнуть в такую паутину. Как по-вашему, в чем тут дело?»

Акадий осторожно поставил кружку на стол: «Ты обращаешься за профессиональным советом? Возможно, в таком случае ты зря истратишь деньги, так как я еще не вижу решения, приемлемого с твоей точки зрения».

Глиннес терпеливо вздохнул — он никогда, в сущности, не понимал, как следовало вести дела с Акадием: «За полезный совет я заплатил бы».

К удовлетворению Глиннеса, ментор поджал губы. Собравшись с мыслями, Акадий сказал: «Гм! Разумеется, я не могу брать деньги за распространение случайных сплетен. Как ты выразился, мои рекомендации должны быть полезны. Иногда разница между искренним стремлением помочь ближнему и профессиональным обслуживанием трудноуловима. Предлагаю выбрать ту или иную основу для дальнейшего обсуждения».

«Раз вы предпочитаете формулировать наши взаимоотношения таким образом, пусть это будет платная консультация», — согласился Глиннес.

«Прекрасно. По какому вопросу ты желаешь проконсультироваться?»

«Я хотел бы получить общую оценку ситуации. Намереваясь взять дела в свои руки, я наталкиваюсь на полную неизвестность. Прежде всего меня интересует вопрос об Амбальском острове — Глэй не имел права его продавать».

«Нет никакой проблемы. Верни деньги и расторгни договор».

«Глэй не отдает полученную сумму, а у меня нет двенадцати тысяч озолей».

«Существенное затруднение, — согласился Акадий. — Шайра, разумеется, отказывался продать остров. Сделка была заключена после его исчезновения».

«Ммм... что вы имеете в виду?»

«Ровным счетом ничего. Предлагаю факты, позволяющие тебе делать любые выводы по своему усмотрению».

«Кто такой Лют Касагейв?»