Алауэн. История одного клана

Теперь пришла очередь моих бровей выделывать невозможное. Удивленно глянув на Змея, я получила в ответ хитрый прищур желтых бесоватых глаз. Его мое откровенное недоумение явно порадовало, вон как лыбится. И не понятно, что больше меня поразило — то, что этот нахал знает, что я его слышу, или странное признание.

«Перестань так недоверчиво на меня смотреть. Я еще раньше догадался. Но все сомнения развеял Тео. Я его… ну да, да, скорей уж он меня чуть не прибил. Но никто не смеет целоваться с моей женщиной. — Я громко фыркнула. Сери поморщился. — Ты бы знала, как быстро и доходчиво старейшие умеют вправлять мозги!»

Ой, кому ты это объясняешь, милый!

Примерно это я и поведала ему взглядом.

«Мое голубоглазое чудо!»

Хорошо хоть не в перьях. А всего лишь в чешуе. Хотя от тепла и нежности его мыслей и чувств все внутри меня пело.

«И долго вы еще в гляделки играть будете? У нас назревают серьезные проблемы!» — это влез Колин.

Сери лишь улыбнулся и приложил палец к моим губам. Да, это будет лишь наша тайна.

— Александрит, пора, — обернулся Мирран. И дождавшись моего кивка, отошел в сторону.

Шарики-заготовки как преданные псы хотели было броситься за мной, но я остановила их мановением руки. Сама же вышла вперед.

— Обожаю смотреть, как она колдует! — восхищенно заявил Гзар за моей спиной.

Магия драконов сильна, но она же стихийна. Хранительница же не только забирает эту силу, но и преобразовывает ее. Стянутой мной энергией можно рушить города и разносить горы в мелкий щебень. Подобное могут дать только объединенные силы пяти драконов, стоящих у меня за спиной. Мирран и Нирран вовремя вспомнили, что на тренировках я пользовалась силой только трех драконов, и начали оттаскивать всех назад.

А я продолжала набирать силы. Воздух вокруг искрился и сиял, словно в жемчужной пыли. Да и в руках у меня уже не шарик, а многогранная звезда, внутри которой бьются, не находя выхода, стихии и та особая энергия, что есть только в драконах.

Каково это — черпать силу из других? Ничуть не сложно, если ты Хранительница. Давно, еще в момент моего второго рождения, была образована первая ниточка-связь. Сначала она опутала братьев Ту, моих кровников. Тех, чья энергия и магия мне ближе и родней. Потом появилась Иаллин. Не зная того, я привязывала их к себе, опутывала. Потом Диар научила меня не только контролировать нити, но и создавать новые. Пока паутина не опутала всех драконов Алауэн.

Такова сила Хранительницы.

Сияющая звезда уже давно не помещалась в моих руках и, контролируя ее, мне пришлось развести руки в стороны. Меня немного подняло над землей, такова оказалась собранная сила. Хотя в том, что я удерживала на кончиках пальцев, магии разве что на новорожденного дракончика.

В какой-то момент мне это просто надоело. Все же не очень приятно, когда через тебя проходит чужая магия. Это их часть, кусочки их сущности. Ярче всего конечно для меня магия Сери — жаркая, огненная… нежно ластившаяся к рукам. Магия Колина уверенно текла по венам словно древесный сок по стволу, родная, заботливая. Ту, что шла от Станислава, тоже можно назвать родственной, более холодной, чуткой, освежающей. Телохранители несмотря на свою абсолютную идентичность внешне, для меня всегда отличались. Нирран мягче, но в тоже время безжалостней, магия его слегка покалывала, богато насыщая. Магия Миррана приносила едва ощутимую боль.

Все это, собранное вместе, странно звучало во мне, выливаясь из кончиков пальцев, из ладоней, из близких вен на руках.

Хватит.

Раскрыв глаза и крылья, я сделала несколько уверенных взмахов. Удерживая звезду на кончиках пальцев поднятой над головой руки, второй вырвала из нее приличный кусок. Мне даже заклинание не нужно, только приказ, и короткое понимание цели и средства.

…И сверкающая, хвостатая звезда уходит в сторону идущего на нас войска. Запускаю ее нарочито вниз, заставляя удариться о землю в паре десятков метров от первых недообротней. На несколько секунд они ошеломленно замирают. Только для того, чтобы увидеть, как метеор, распахивая землю, продолжает движение. Глубже и глубже, а потом вырывается на волю смертоносным фейерверком посреди вражеского строя.

Только мне некогда наблюдать за деянием рук своих.

Удерживая звезду над своей головой двумя руками, начинаю опускать ее на уровень груди, попутно разрывая на пять частей — они более компактны и менее устойчивы. Рвутся, словно бойцовские псы. Вытянув руку, использую ее как направляющую, словно ложе арбалета, наводя попеременно на ледяных. Теперь у них есть новая работенка — пусть побегают от моих клацающих зубищами песиков.