Альбаррасин (СИ)

— За что ты просишь прощение? — ухмыльнулась Нара. — За то, что было, или наоборот — чего не было и уже не будет? Или на всякий случай?

— За то, в чём, как ты говоришь, я не виновата, но что всё равно причиняет боль, — она попыталась улыбнуться.

— Не нужно. — Нара встала, медленно расправила широкие штанины, стряхнула с них песок. Так же медленно огляделась. Несколько секунд пристально разглядывала Сферу, потом переместилась к Флэю. Заговорила спокойно, по-деловому, может слегка сдержанно, но без злости: — Я не очень понимаю, что должна делать сейчас, когда наша беседа утратила условное наклонение.

— Наша беседа утратила не только это. Сюда никто не придёт, незваных гостей не будет. Вне Альбаррасина нас не так уж много, и вряд ли альба догадаются, куда идти.

— Чем я могу помочь?

Флэй пожал плечами.

— Сам не понимаю. Мы оказались в потрясающей ситуации.

— Но что-то делать надо.

Блэйк перестала слушать, посмотрела на воду.

С голоду они не умрут — есть Лерида. Без денег тоже не останутся. Она готовилась к этому. К тому, что окажется без дома. Что Альбаррасин станет недоступен или просто прекратит существование. Первым делом привела в порядок разбросанные по мирам собственные норы, пополнила запасы «на чёрный день», над которыми всегда смеялась и не верила, что пригодятся. Занимаясь всем этим, чувствовала себя невероятно глупо, будто заранее сдавалась, а ещё — будто готовилась к поражению. Флэй верил, она успеет убедить остальных, что надо уходить, процесс не остановить, потому что единственный из них, кто знал, как справиться с взбунтовавшейся стихией — Парс. Она ни во что не верила, но не позволяла печальным мыслям захватить власть над поступками.

И сейчас, когда возможное будущее превратилось в паршивую реальность, накатила вдруг полнейшая апатия. Что-то делать? А зачем? И действительно — что? Искать остальных? А как? Она даже не знала, кто спасся, и найти их не получится. Во всём многообразии миров вряд ли звёзды встанут так, что подскажут альба путь в единственное место, где они могут выжить. Повезёт, если хотя бы часть из них, по цепочке выходя друг на друга, доберутся сюда.

А потом что? Рассредоточиться по планете? Вернуться в нажитые норы и наведываться сюда, чтобы подышать полезным воздухом, а затем возвращаться к своим странным жизням? Купить квартирку в Аро, найти работу, в миллионный раз поиграть в смертных? И так — до бесконечности? Раньше вечность не пугала, сейчас… Нет, сейчас страха всё так же не было. Но заранее становилось скучно. Результат известен. Почему раньше он не имел значения? Потому что был Альбаррасин? Нечто постоянное, неизменное, где не возникало необходимости притворяться?

Лерида пуста, альба могут построить себе новый дом. Другой, но почти такой же. Фиг с ней, с многомерностью, всё равно от неё было больше вреда и неразберихи, чем пользы. Пусть нет солнца Альбаррасина, но есть солнце Лериды. И снова — а зачем?

— Зачем всё?..

— В каком смысле всё?

Блэйк вздрогнула, оторвала взгляд от тёмной, бесконечной водной глади.

Спрашивала Нара, и сейчас она хмурилась. А Блэйк даже не заметила, что произнесла фразу вслух.

— В самом прямом. Зачем что-то делать? Чтобы снова всё наладилось и пошло своим чередом? Может, Вейл права, и лучше бы всё закончилось сегодня. Может быть, права Ренна, и таких, как мы, вообще не должно было появляться на свет.

— Та-а-а-ак… — Нара шумно выдохнула. Раздражённо махнула рукой, глядя на Флэя. — Прости, на это у меня сейчас точно нет ни сил, ни времени, ни желания. Когда обретёте смысл вечной жизни снова, и я всё ещё буду вам полезна, дайте знать.

И исчезла.

Флэй подошёл к Блэйк, встал рядом, глядя на неё сверху вниз.

— Она права.

— В чём? — Ей приходилось запрокидывать голову, чтобы видеть его глаза.

— В том, что на это сейчас нет ни сил, ни времени, ни желания.

— На что?

— На истерики и упадок духа.

Блэйк не ответила — нечего было сказать. Спорить, что никакая у неё не истерика? Сообщить, что вот наконец-то она его поняла? Полностью, до конца. Все его слова, сказанные за семьсот лет. Его и Ренны. Все ощущения. Всю безысходность, серость, однообразие и желание прекратить. Нет, она не захотела умереть, но поняла, почему они хотели. Словно увидела мир их глазами, и он ей не понравился.

Блэйк сгребла в ладошку песок, высыпала и снова набрала полную.

— Поднимайся.

— Отстань.

— Поднимайся, Лэй.

— Я устала.

— Я знаю, — Флэй присел на корточки. — Лэй, посмотри на меня.

— Ты не понимаешь.

— Я не понимаю? — он хмыкнул. — Ты правда так думаешь?

Она опять промолчала. Ответ был бы «нет». Если кто-то и мог понять, так это Флэй. Даже Ренна, считая, что главная ценность жизни в её конечности, вряд ли когда-нибудь испытывала что-то подобное. Она не искала смерти, только смертности. Блэйк же сейчас была близка к тому, чтобы по-настоящему начать жалеть, что Нара так удачно выдернула её с Альбаррасина.

— Ты злишься. На меня все злятся. Я…

— Прекращай, — перебил Флэй. — Прекращай, прошу тебя. Вот это всё — не ты, не твоё, ты знаешь.