Альберт. Начало (СИ)

Мне подумалось о том, что странные видения и головные боли, пожалуй, не то, о чём стоит поговорить с матерью. Хотя бы без указания личности пациента, якобы из любопытства. С глубоким вздохом я снова лёг. Мысли в голове текли вяло и безрадостно.

Я открыл глаза и погрузился в пространные размышления, разглядывая уродливую трещину на потолке… уродливую трещину.

Вскочив с кровати, как ошпаренный, прямо в пижамных штанах я выскочил из комнаты и оказался на улице.

— Какого… — в груди всё сжалось.

Место, где я сейчас находился, никак нельзя было назвать домом, а всё, что меня окружало — Небесами. Я вертел головой, едва сдерживая подступившую комом к горлу панику. Мои инстинкты трубили в рога и долбили в бубны, как если бы я очнулся посреди поля, окружённый чудовищами.

Кругом стоял неприятный монотонный шум. Пахло чем-то несвежим, нет, не пахло — воняло. Какое-то животное пробежало под ногами, я брезгливо отпрыгнул и поспешил вернуться в помещение.

— Да что это такое? — пришло моё время наплевать на правила, лишь бы свалить отсюда — крылья были мигом расправлены, но… нимб отца не появлялся.

Без него улететь не получится. Тогда я попытался призвать свои нимбы, но и их не было! Каким-то образом у меня все отобрали…

Ошарашенный, я спрятал крылья и плюхнулся на кровать. Пыль закружилась в воздухе, играя на свету. Страх коснулся моего сердца. Кто я без нимбов? Что я могу? Что мне теперь делать? Я попытался найти в памяти какие-нибудь инструкции на такой случай, но не смог.

Поддавшись панике, я вскочил с кровати и стал бродить туда-сюда по комнате. Взгляд судорожно прыгал по помещению с одного предмета на другой: какой-то старый аппарат, рваные занавески…

«Может быть, это очередная галлюцинация? И я всё ещё сплю?»

Отчаянно помотал головой, проморгался, но ситуация никак не изменилась. Когда раздался стук в дверь, я вздрогнул и кинулся открывать. Сделал это на автомате, не соображая, но, может быть, мне хотелось увидеть за ней знакомое лицо или хотя бы знакомый солнечный пейзаж. Сейчас открою дверь, и мне скажут, что всё это просто шутка, а потом я вместе с Джонни пойду на очередное задание…

На пороге стояла… женщина, кажется. Вся в морщинах, грубая, страшная. Ангелов таких не бывает. Её лицо было похоже на кору дерева, а взглядом она прожигала во мне дыру и всем видом показывала, что мне здесь не рады. Мне стало совершенно не по себе от её присутствия. До меня начинало доходить, что я нахожусь в мире, где правят совершенно другие законы. И скорее всего, это человек. Люди такие страшные? Я слышал от ангелов, что люди меняются с возрастом. Так же как и мы, сначала они маленькие и милые, потом вырастают, а следом… стареют.

Хотя в работу ангелов входят проводы душ, это не моя работа. В тот момент меня очень порадовало то, что я боевой, и мне не приходится.

Её взгляд словно нанизывал меня на иглу за то, что я молод. А может быть, показалось.

— Ваши вещи, — проскрипела женщина и подала мне сложенную одежду, — завтракать будете?

Её голос звучал так грубо, что казалось, что это не вопрос, а приказ. Цепкий взгляд вновь окинул меня с ног до головы, отчего мурашки пробежали по коже.

— Не голоден… — едва дыша, ответил я.

Она бесцветно хмыкнула и ушла.

«Так. Спокойно, Альберт, — повторял я сам себе, — уже лучше. Понятно, что я среди людей…»

Только вот «лучше» ли это? Люди ведь не только в Рай попадают. Кто знает, что у них на уме, я не психолог. Необходимо было срочно взять себя в руки.

Чтобы не терзаться попусту, я стал старательно одеваться. Вещи оказались не моими, но сели, как влитые. Простая чёрная футболка и облегающие штаны из прочного материала. Вся ткань ощущается иначе. Я заметил бумажку, пришитую к штанам, но что там написано, прочитать не смог.

— Так вот в чем люди ходят, — задумчиво пробормотал я, натягивая носки.

У порога оказались ботинки. И больше ничего — ещё раз окинув взглядом помещение, я убедился в том, что у меня, в сущности, ничего нет. Не самое приятное знакомство с человеческим миром.

Выйдя на улицу, я постарался придать своему лицу совершенно непроницаемое выражение и пообещал себе ничему не удивляться.

Дорожка, уводящая всё дальше от убогого ночного приюта, была узкой, петляла между высокими угрюмыми домами. На дно улочки практически не проникал свет, пронизывающий ветер гонял неприятные запахи и ошмётки мусора под ногами.

Дикое, граничащее с брезгливостью желание сбежать переполняло меня. Хотелось сжаться в как можно меньший клубок, чтобы не касаться всей этой… грязи.